ноября 2019

Золотые убийцы Южной Африки

нояб 20 2019 / Опубликовано в Спецвыпуск

- А как ты попал в банду?

- Мне было 24 года, когда я попал к 28-м и проходил испытания полгода. Только после окончания испытательного срока мне дали шанс выбрать, в какую линию я хочу, и я выбрал золотую…

- А что ты сделал, чтобы тебя приняли в банду?

- Я положил камень в носок и ударил одного из членов другой банды, потом, до того, как я стал полковником, мне приказали убить руководителя подразделения…

(из разговора с 28-м)

 

Всё познается в сравнении, дорогие читатели. Истина сия уже всем давно известна. Числовые банды существуют как аномальная контркультура в рамках пенитенциарной системы, контркультура, в которой 28-е могут преобразовать гетеросексуальных мужчин в женщин во время всего срока их пребывания в тюрьме, потому что секс, как и наркотики, рассматривается как еще один товар. Это культура - прямо противоречащая каким-либо значимым усилиям по восстановлению, которые могут отрицательно повлиять на производительность банд с точки зрения введения незаконных наркосиндикатов в тюрьмах южной Африки.

Как и обещал в прошлый раз, в данной статье я бы хотел рассмотреть на сравнительном анализе 28-ю и 27-ю цифровые банды. В чем разница золотой линии 28-х и 27-х, ведь и те, и те - убийцы?

 

«Кошелек или жизнь? – Ты что шутишь, и то и другое».

Итак, приступим.

 

  1. Мои многолетние исследования криминала южной Африки (подробнее тут https://oleg-maltsev.com/ru/applied-history/criminal_traditions/cifrovye_bandy_kejptauna/) позволили прийти к выводу, что у членов 27-х преобладает хищническая реакция психики (она основная и ведущая), обеспечивает активную оборону, а у 28-х - интеллектуальная (в обществе считается нормой) (подробнее о реакциях психики можно узнать здесь http://maltsev-worldwide.com/reakcii-psihiki/)

Отмечу, что у человека существует четыре вида реакции психики, но одна является преобладающей. Последовательность этих реакций у каждого индивидуальна и их длительность по времени разная.

 

«Банды не будут думать дважды, делая то же самое. Если мы используем нож, лезвие должно быть установлено в определенном положении, чтобы при ударе не убить или не поранить жизненно важные органы, мы бьем ножом, чтобы получить кровь, а не чтобы убить. Мы бьем в тело для посвящений, и в голову тем, кто создает проблемы, или кто плохо говорит о банде»

 

  1. У 27-х склонность к одиночной работе, у 28-х - к групповой, исходя из того, что у них две разные цели, что требует разных людей-исполнителей.

 

  1. Эти две банды ведомы разными факторами или разными бессознательными побуждениями (об этом я уже говорил в предыдущей статье). Соответственно, факторная картина языком Сонди может быть описана так: члены 27-х – ведомы факторами h и s («оборона», «атака» – блок субстанции); члены 28-х – факторами k и p (жажда «быть» и «иметь»).

 

 Из этого происходят разные профессии, к которым склонны гангстеры из 28-х и 27-х. Объяснить это можно разными языками, но наиболее комплексно нам поможет это рассмотреть тест Ахтниха , швейцарского психолога, ученика Липота Сонди. Сопоставляя эти два теста, можно сказать, что h,s по Сонди у 27-х соответствует W, K у Ахтниха (что в переводе означает «изящный физический труд», то есть, человек с такими предрасположенностями - виртуоз с силовым подтекстом).

  

Мартин Ахтних  

Липот Сонди 

  1. Более того, 28-ми движет субстанциальная составляющая. Они тянутся к знаниям, потому что, чем больше знают, тем больше умеют. И знания эти они мгновенно перерабатывают в навыки. Скорость перехода от слов к делу у них очень быстрая.

 «Тренировки посредством танцев у нас нет, животные модели мы не используем, но золотая линия может быть очень агрессивной. Мы не защищаемся, а атакуем с ножом. Это война между бандами».

Также, у 28-х прослеживаются факторы k,p по тесту Сонди, что соответствует V, G по Ахтниху. Принимая во внимание разнообразие аудитории, которая будет читать эту статью, опуская научный терминологический аппарат - какие выводы мы можем из этого сделать? А выводы таковы, что для «наших товарищей» характерна расчетливая сила. И действительно, чтобы организовать налет, нужно все рассчитать, эта сила тянется к управлению, к организации, к менеджменту. По сути своей, ключевое слово - «организация» (продумать и организовать). Как вы понимаете все эти преступления совершаются с прямым умыслом, а не с косвенным. Последние связаны с такими факторами, как m, d согласно тесту Сонди. Ключевое слово «знание, субстанция» (если мы говорим о 27-х).

  1. Качество, которое ценится у 27-хстойкость. И не важно, в какой бы ситуации ты не оказался – ты не должен показать, что тебе больно. А у 28-х больше всего ценится статус, тогда как 27-е не стремятся к статусам, для них это само собой разумеющееся, т.е. логика такова, что чем больше ты убиваешь, тем выше поднимаешься. По сути своей, эти две организации ценят разные качества.
  1. Люди, которые замкнуты на материальном, становятся от него зависимы, начинают искать способы, как совершать преступления, чтобы меньше сидеть в тюрьме и не попадаться. Дерзких грабителей среди 28-х остается все меньше и меньше, и ничего удивительного, потому что материальная среда заставляет человека думать, как сохранить это богатство. А вот 27-е - отчаянные и дерзкие. У них деньги и прочее - не имеют в банде никакой цены. Стойкость, способность и мастерство убивать – да, это первостепенно. И так как они не работают, деньги им дают 26-е и 28-е, потому в них они не нуждаются.
  1. Когда мы говорим о 27-х, об убийцах, их психопортрет - киллер. Мы об этом уже говорили ранее. В случае с 28-ми – имеем дело с психопортретом грабителя, разбойника. Как вы видите, дорогие читатели, эти две банды совершенно разные. Убийца по психопортрету крайне отличается от других типов преступника. У них другой механизм становления преступника, и бессознательный в том числе.

«Мы можем использовать нож с небольшим одноразовым лезвием, которое можно втянуть в ручку, когда оно не используется, соединенное с зажигалкой, чтобы сделать рукоятку, даже используется зубная щетка.

Мы предпочитаем складные ножи, те, которые можно, например, купить в магазине и носить в желудке. Мы не используем копья или длинные ножи, т.к. должны быть очень близко к жертве, чтобы мочь ударить и не делать попыток зря (вдруг промахнешься), и чтобы наверняка попасть - ты должен схватить жертву. 28-е иногда обмазывают ядом кончик ножа, чтобы нанести фатальный удар. В качестве яда используют очиститель водосточных труб.

Первый элемент работы с ножом - это просто ходить с ним, чтобы он был у всех на виду, не прятать его. Некоторые даже спят с ножом» (из разговора с 28-м)

  1. Сказать, что 28-я банда не претерпела серьезных изменений на протяжении времени – нельзя, так как у них наяву стремление к материальному благополучию. А вот 27-е, в отличие от них, не претерпели этих изменений в силу отсутствия данного стремления.

У человека, конечно же, могут быть качества 27-го, но если у него ярко выраженное стремление к материальному благополучию, то это золотая линия 28-х, также известная как кровавая или красная линия. Это мужчины, которые вошли в банду, пролив кровь надзирателя, то есть, через ножевое ранение. Они от всех остальных отличаются абсолютным отречением от необходимости материального благополучия не потому, что они его не хотят, а потому, что им и так приносят деньги другие банды. Сами члены банды говорят, что сердце такого гангстера бьется три раза в год, что, безусловно, является метафорой.

  1. 27-е не занимаются вербовкой новых членов, к ним приходят сами. 28-е наоборот. Служба в спецназе во всем мире - дело добровольное. Никто никого не заставляет. 27-е это прообраз сегодняшнего мирового спецназа, а 28-е – модель армии. Люди, годные в эту структуру, всегда ведомые факторами h, s согласно тесту Сонди (больше об этом можно узнать тут) . При том, это не означает, что они не умеют всего остального, поскольку в каждом человеке изначально заложены все факторы, но ведомых - только два.

Вы можете спросить, что мне позволило сделать такие выводы? Ответ прост: моя многолетняя работа и исследования в области психологии, судьбоанализа, исследования криминальных банд ЮАР и т.п. Замечу, что моей целью не стоит переубеждение скептиков или доказывание того, что уже многократно доказано и исследовано не только мной, но и другими учеными, авторами книг, с которыми я работал. Каждый из вас может самостоятельно пройти мой путь, перевести все труды, написанные о бандах Африки, глубинно исследовать данную субкультуру и самостоятельно прийти к выводу, чтобы убедиться в достоверности предоставленной мной информации.

«Трудно не быть втянутыми в их драму, ибо это удивительная драма, в которой каждый участник играет свою роль на протяжении тюремного дня»

Хизер Паркер Льюис

Подводя итог, хотелось бы сказать, что характерные отличия 27-х и 28-х между собой говорят о том, что эти люди являются неотъемлемой частью одной организации. Если бы этих частей не было – организация не могла бы функционировать. Один из информаторов даже интерпретирует «цифры» как систему верований и организацию для заключенных по правам человека – ранняя версия африканского возрождения!

Разница между Числовыми бандами в южной Африке и тюремными бандами в других частях мира состоит в том, что в ЮАР тюремные банды создали свою собственную систему, имеют особенную историю, закодированный язык сабела или салазиса – смесь африкаанс и африканских языков нгуни – роли, правила, ритуалы, мифологию и даже невидимые одежды, которые могут распознать только члены банды. Они в высшей степени могущественные и контролируют жизнь всех заключенных. Банды действуют совершенно независимо друг от друга с точки зрения обучения, профессиональной подготовки, дисциплинарного воздействия на членов и с точки зрения управления делами, связанными с каждой бандой. У каждой банды есть свой собственный почитаемый лидер, парламент, символ, приветствие и флаг, но, так как Числовые банды были детищем одного человека, Мзозефи Матебула (псевдоним Нонголоза), все они имеют общие корни (подробнее об этом вы можете прочитать в книге «God’s gangsters» Heather Parker Lewis).

Каждая банда основана на военной структуре с политико-судебной составляющей. Звания и титулы напоминают те, что в британской армии: есть генерал-губернатор, который управляет всем, общий фермер-генерал, который воюет, и врач, который тестирует новоприбывших и определяет их пригодность для конкретных позиций в бандах. Судебная система идентична современной: есть судья, следователь, прокурор и секретарь. Числовые банды продолжают использовать эффективную и сложную организационную структуру, основанную на военной и правовой иерархии, и поддерживаются за счет использования секрета, закодированного языка, эзотерических символов и скрытых ритуалов.

Абсолютно верно, что 27-е являются сдерживающим фактором обоих структур, «клеем» организации, гарантирующим, что она не распадется. Члены банды верят, что возник бы хаос, если бы не было никаких банд, которые следили бы за порядком. Они считают, что влияют на некоторый контроль несмотря на то, что надзирателям все равно. Ценности, которые связывают их, исторические кодексы, структура, обеспечивающая их выживание – за более, чем 100 лет, практически не изменились. И все знают, что вход в эту структуру только один, назад выхода нет. В мире цифр нет ничего случайного или спонтанного, ничто не оставлено на волю случая, никакого отклонения. Члены Числовых банд жестко организованы, они наиболее дисциплинированы, наиболее проникнуты доктриной культа, чем кто-либо когда-нибудь видел. И желания выйти из банды ни у кого нет, что заставляет и дальше продолжать функционировать эту систему из года в год, сохраняя свою кровавую историю.

Что есть правда и ложь в книгах о цифровых бандах Кейптауна

нояб 17 2019 / Опубликовано в Спецвыпуск

Статья создана на базе исследования южноафриканской криминальной традиции академиком УАН, Ph.D Олегом Мальцевым

В рамках исследования южноафриканской криминальной традиции академику Олегу Мальцеву довелось иметь дело с огромным количеством разного рода источников: от документальных фильмов, которые снимались ведущими медиа-компаниями до книг и отчетов, написанных другими современными исследователями этого явления.  Безусловно, сопоставлялась и проверялась достоверность и правдивость этих материалов, и результат оказался достаточно нетривиальным: настоящая история цифровых банд, их философия, устройство структуры является совершенно иным, не таким, как это описано в книгах. 

Правда и ложь. Как это обычно бывает в истории, одно переплелось с другим… Однако изучать явление, не отделяя «зёрна от плевел» — это не научный подход. Собственно, учитывая эту тенденцию, Ph.D Олег Мальцев в рамках написания своей новой книги из серии комплексного исследования южноафриканской криминальной традиции под названием «55» принял решение посвятить отдельную главу книги работе и анализу источников о криминальной субкультуре ЮАР – тех источников, что уже существовали на момент начала его исследования.  Анализ источников происходит именно на предмет их надежности и достоверности. Обзорно о том, что получилось, рассмотрим в рамках этой статьи. 

ЧЛЕНЫ БАНД. ФОТО ИЗ АРХИВА ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА В КЕЙПТАУНЕ

Большинство людей, когда не знают чего-либо, первым делом открывают Википедию, в желании изучить, что о том или ином «неизвестном» уже написано. Цифровые банды – явление южноафриканское, большинство же источников о них написаны на английском языке. И даже при первом сопоставлении указанного в этих книгах, с тем, что было расследовано в рамках научной Экспедиции в Кейптаун в 2018 году, не соответствует действительности.

Причина этого достаточно проста. Статья о цифровых бандах в Википедии основывается на «авторитетных» средствах массовой информации, в которых ссылаются на те или иные первичные источники. Но проблема в том, что цифровые банды обманывают СМИ. Они «создают» им информационные поводы с целью банального выкачивания денег.

Слава цифровых банд притягательна, в первую очередь для представителей СМИ, которые так и норовят «не упустить сенсацию». Однако сенсации – это не про науку. И, к примеру, когда ученый проводит исследование, на то уходит не один день исследовательской работы, более того, в один день он узнает одно, а через два дня выясняется совсем другое… У СМИ нет возможности годами разрабатывать какую-то тему. Журналисты — это люди, которые нуждаются в информации «здесь и сейчас»: продукт нужен сегодня, а не через год, передачи и статьи должны выходить с огромной скоростью. За скорость получения информации журналисты готовы платить, и цифровые банды с радостью делятся с ними информацией… той, какую сами решают преподнести. Но это всегда выдумка, новая «сенсационная история», «страшная тайна» — а, по сути,  лишь театр и игра на публику.

В рамках исследования южноафриканской криминальной традиции в Кейптауне у научной группы была возможность непосредственно переговорить с одним из членов цифровых банд, который вышел из банды в «более лучшую жизнь», и принадлежит к банде 26-х. И первое, что он ему сказал: «Ты думаешь, что это все правда? Это не так. Никто в жизни не скажет правды, поскольку в цифровых бандах за то, что ты выдашь правду – тебя ждёт смерть». По факту, за раскрытие тайн цифр человеку полагается смерть, поэтому ни один из тех, кто дает интервью или снимается в рамках документального фильма, не является тем, за кого себя выдает. 

Дело ещё и в том, что в бандах считается почётным обманывать СМИ (так и принято внутри банд). Для них также почётно обманывать как государство, так и людей-простофиль (особенно любителями «нагреть» являются представители 26-х). К слову, 26-е всячески стараются придумывать все новые и новые «сюрпризы», для того, чтобы вводить окружение в заблуждение. Следовательно, какую бы газету вы ни взяли, какую бы книгу ни прочли, какой бы фильм ни посмотрели, если эта книга/фильм основывается на интервью членов цифровых банд, вывод один: всё рассказанное — ложь. К примеру, есть известный документальный фильм про тюрьму Полсмур, снятый компанией CNN. Тот инсайдер, с которым беседовал академик О.В.Мальцев (член 26-х), как раз и поведал, что этот фильм – полная фикция, а все люди, что там были задействованы, — подставные фигуры, от первого персонажа – до последнего.  Руководство банды всё заранее продумывает, подбирает действующее лицо (кого, в конечном счёте, и выдали за генерала в документальном фильме про Полсмур), и затем разыгрывают этот спектакль на камеру.

Что в итоге? Журналисты остались весьма довольны полученными ответами и невероятными историями, материал смонтировали и «приправили», а затем выпустили фильм в эфир. Сегодня эта лента является самым главным фильмом о цифровых бандах. Но факт, как был, так и остаётся, в том, что вся информация из фильма о цифровых бандах – ложь, воплощенная на экране благодаря отличной игре грамотно подобранных актеров.

Есть ещё один прелюбопытнейший пример. Другой персонаж — «генерал 28-х», который разнообразным СМИ даёт интервью на правах бывшего члена банды, рассказывает, что он вышел из цифровых банд и сейчас находится в реабилитационном центре. Он «на личной шкуре» показывает пример того, как уйти из банд. Это также неправда. На самом деле из цифровых банд никто не уходит. «Дверь» существует только туда, на вход в банду. Из банды выхода нет, и это известно каждому члену банды заранее. Но как же в таком случае «проходящие реабилитацию»? Тут всё просто: эти люди как были членами банд, так ними и остались, просто поднялись на более высокий уровень деятельности.

Важно подчеркнуть, что цифровые банды очень любят вводить представителей СМИ в заблуждение и на этом зарабатывать деньги. При этом не особо сей факт скрывают. Даже наоборот, готовы за определенную сумму и экскурсию по тюрьме Полсмур провести и всё в ней подробно показать! Сегодня эта тюрьма «открыта», поскольку цифровые банды настолько себя там чувствуют уверенно, что за деньги устраивают в Полсмуре официальные экскурсии. По сути, это бизнес, в котором и надзиратели также «в теме».

В рамках экспедиции в Кейптаун академик Олег Мальцев также побеседовал с офицером криминальной разведки - с тем, кто непосредственно работает с цифровыми бандами каждый день. Офицер пояснил несколько интересных моментов касательно цифр. Во-первых, настоящие генералы цифровых банд ведут себя совершенно иным образом. К примеру, генералы 28-х вряд ли бы вообще стали с кем-то разговаривать, у них для этого есть много подручных. «Генерал» - слишком большое звание для них, и они в большинстве своем  не «соизволят» разговаривать с первым попавшимся человеком. Это может быть только человек его уровня. Во-вторых, все те люди, которые дают интервью журналистам и снимаются в документальных фильмах - нанятые актеры, члены банд, уровня не выше майора, которые «эффектно» выдают себя за генералов.

Как говорят сами «цифры», для них «белые люди – это банкоматы», и возможность хорошо на этом заработать – дело солидное, обязательное и уважаемое.  Они так и говорят: «…чем сильнее по банкомату ударишь, тем больше денег посыпется». Эта модель исповедуется всеми цифрами. Именно по этим причинам нельзя рассматривать информацию о цифровых бандах из СМИ как достоверную, поскольку она таковой не является.

Теперь обратимся к печатным источникам. 

Джонни Стейнберг, книга «ДЕТИ НОНГОЛОЗА» 

Говоря о книгах, в первую очередь необходимо упомянуть «Дети Нонголоза», написанную  в 2004 году профессором Оксфордского университета Джонни Стейнбергом. Замечу, что данная книга даёт лишь общее представление о цифровых бандах, о мифе цифровых банд, общее описание того, что это за явление такое. Никакой полезной исследовательской информации она не содержит, но выступает неким экскурсом, введением, ознакомительным этапом с миром  цифровых банд Кейптауна.

Хизер Паркер Льюис, книга «Гангстеры Бога»

Следующей книгой о «цифрах» стал труд Хизер Паркер Льюис «Гангстеры Бога». Эта книга – личный взгляд автора на этот вопрос, ее личное исследование. «Гангстеры Бога» представляет собой правду и ложь, смешанную на манер коктейля. Где правда, а где ложь в сказанном – неизвестно. В первую очередь, это взгляд самой Паркер на цифровые банды. Во-вторых, книга содержит интервью с членами банд, и ничего более. Подтверждается это ещё и таким фактом, что Хизер лично отправилась в Полсмур, чтобы взять интервью. Для этого она даже изучала язык криминальных банд Кейптауна, чтобы научиться понимать тех, с кем ей приходилось иметь дело – информаторов из банд. И члены «цифр», как и в ситуации со СМИ, что-то ей рассказывали взаправду, где-то обманывали, и всё это подавалось вперемежку.  Цель у них была одна - выудить из автора как можно больше пользы для себя. Хизер Паркер об этом пишет в книге так: «Они хитрые и хотят постоянно использовать человека в своих интересах». В виду этого, «Гангстеры Бога» - ознакомительная книга касательно самого явления, но разобраться в том, что есть в ней правда, а что – ложь, сложно. Но то, что в этой книге смесь правды и лжи – в этом нет сомнений.

Парадокс заключается в том, что среднестатистический обыватель интересуется самим сюжетом историй о цифровых бандах, самим продуктом в виде интересной захватывающей книги или фильма, а правда не интересна. И цифры об этом знают. Они понимают, что журналистам и писателям интересен продукт и тот результат, который будет на выходе. И чем он интереснее будет, тем популярней будет сама книга и выше улетит рейтинг журналистов. В виду этого, цифры «создают сюжет поинтересней», зарабатывая на этом деньги и славу. Но правда в том, что это лишь красиво поставленный спектакль, который интересен как актёрам, так и зрителям. 

Отметим, что за длительный промежуток исследования южноафриканской криминальной традиции Олег Викторович лично познакомился только с одним человеком, который знает про цифровые банды всё. Но такого про этого человека даже не подумаешь… Кто бы это мог быть? Представьте себе, пастырь в реабилитационном центре, в котором проходят «социализацию» все «бывшие» члены банд. Этот пастырь про «цифры» действительно знает всё, поскольку он видит представителей и 26-х, и 27-х, и 28-х каждый день и работает с ними постоянно. Он единственный компетентный человек в этом поле.

Дон Пиннок, книга «Гэнг Таун»

Следующий труд, о котором важно упомянуть, - это книга «Гэнг Таун», написанная учёным Доном Пинноком. Дон Пиннок, в первую очередь, профессор, и он один из тех людей, кто занимается исследованием цифровых банд в Кейптаунском университете более 40 лет. Поэтому книга Дона Пиннока «Гэнг Таун» заслуживает самого серьёзного внимания как результат социологического исследование. Дон Пиннок - первый учёный, кто провёл социологическое масштабное исследование цифровых банд. 

Надо сказать, что ничего секретного в книге не написано. Но в ней представлен качественный социологический анализ, проанализирована вся преступность Кейптауна, а не только цифры. То есть, и те банды, которые созданы по образу и подобию цифр: как женские, так и мужские. По этой причине, работа Дона Пиннока заслуживает самого пристального внимания. 

 «Гэнг таун» — это первая книга, которая начала ставить всё на свои места и показывать правду о цифрах.  Именно по этой причине Дон Пиннок считается сегодня одним из главных специалистов по цифровым бандам.

Джонни Стейнберг, книга «Цифра»

Следующая изданная книга, посвящённая бандам ЮАР, называется «Цифра» — это ещё один труд Оксфордского профессора Джонни Стайнберга, о которой я, в том числе, беседовал с самим автором в рамках нашего интервью.

«Цифра» — очень непростая психологическая книга, она представляет собой попытку проникнуть в психологию цифровых банд. Надо сказать, что с точки зрения психологии, — это, увы, неудачная попытка, хотя книга задумана очень здорово. Сам замысел весьма мощный: написать книгу о психологии цифровых банд – задача для многих непосильная. Стейнберг просто не психолог, поэтому та работа, за которую он взялся, требует продолжения.  Поэтому, с одной стороны, сама по себе книга очень интересная, а с другой стороны, это ещё не предел в исследовании и погружении в среду этой субкультуры.

 

Олег Мальцев, книги «Черная смерть», «Черная логика», «54»

В рамках рассмотрения всех самых известных и популярных книг о цифровых бандах Кейптауна важно также выделить книги, написанные академиком Олегом Мальцевым, в рамках комплексного исследования такого явления как южноафриканская криминальная традиция. Так, на данный момент первая книга учёного – «Черная смерть» пользуется огромной популярностью как в Нью-Йорке, так и в Кейптауне. Причина этого известна. «Черная смерть» - первый учебник по африканской технике, при этом написанный очень толково и простым языком, со множеством иллюстраций и рисунков. 

«Черная смерть», «Черная логика», «54» и «55» - книги, представляющие собой поэтапное комплексное исследование южноафриканской криминальной традиции в динамике движения научного фокуса от ножа к субкультуре, к мотивам, к психологии, к истории, к психофизиологии и нейрофизиологии. Эта серия представляет собой масштабное прикладное исследование на стыке наук такого явления как «южно-африканская криминальная традиция». И эти книги уже заняли достойное место среди прочих трудов по цифровым бандам Кейптауна, в которых написана только правда, и ничего кроме неё.

Надо сказать, из всех книг, написанных на данный момент о цифровых бандах, только академик Мальцев написал книги именно по африканской криминальной традиции. Это единственные книги в мире на данный момент, которые существуют на заданную тематику. Больше книг нет. И книга из этой серии под названием «55», которая сейчас проходит редактуру и находится на завершающем этапе публикации, уникальна, по причине того, что не похожа ни на что, ранее изданное.

Олег Мальцев, книга «55»

Помимо этих основных трудов о цифровых бандах Южной Африки, что сегодня представлены на суд мировой общественности, существует огромное количество и других работ по цифрам в виде отчетов, разных рефератов и прочих исследований, но они интереса с точки зрения научного исследования не представляют.

Коллега и друг Ph.D Олега Мальцева мистер Ллойд де Джонг (Lloyd De Jongh) отмечает еще крайне важный момент, на который также никто другой не обращает внимание. Нынешнее положение дел обстоит таким образом, что людей убивают в Европе, а правоохранительные органы даже не знают, кто это делает. Но уже по характеру нанесённых ударов можно говорить о том, что перед нами - южноафриканская криминальная традиция, родом из Кейптауна. Как она оказалась «за тридевять земель»? Да просто носители этой криминальной традиции юга Африки мигрировали в Европу. При этом, в большинстве своём, они являются прямыми последователями цифровых банд. Тем самым, наблюдается проникновение этой традиции в Европу, и европейская полиция даже не обращает на это никакого внимание, делая вид, что ничего не происходит. Южноафриканская криминальная традиция характеризуется своей крайней неожиданностью и высокой эффективность. И то, что действия подобного рода членов цифровых банд начали замечаться и в Европе, заставляет задуматься о недалёком будущем…

«Коммерческая версия» южноафриканской традиции  

В Кейптауне существует также  и коммерческое направление этой субкультуры.  Выражено оно в виде школ фехтования. Что здесь правда и ложь – рассмотрим более подробно.

Основателем коммерческого направления является определенный человек – Найджел Фебруари (Nigel February), который утверждает, что изобрел систему Пайпер (Piper). При этом, своим последователям рассказывается некая легенда о «костных пацанах» - страшных людях-убийцах и садистах, при первом взгляде на которых сразу начинают трястись кости… Поэтому их назвали «костные пацаны» (читателю предоставляется перевод-калька). Понятное дело, это лишь «страшилка», которую придумывают и распространяет и по всему Кейптауну, и за его пределами, обосновывая легенду тем, что эти «парни» знают какие-то особые удары ножом, которые никто не знает, и только Найджел Фебруари является единственным, кто может научить этим «страшным» ударам…  Впрочем, факты говорят об обратном.

Изначально было 3 человека: Ллойд Де Джон, Найджел Фебруари и их коллега немец. На протяжении 10 лет они пытались собрать технику, собрать все воедино в один стиль. Первая книга по стилю «пайпер» была написана именно их коллегой из Германии, а также был снят учебный фильм по этому «совместному» стилю, где присутствуют все трое: Ллойд Дежонг, Найджел Фебруари и их коллега немец. Важно обратить внимание, что большую часть техники демонстрирует мистер Ллойд. Но впоследствии создать стиль совместными усилиями у них не получилось. В конце концов, они рассорились (недовольства и сегодня продолжает демонстрировать мистер Фебруари) и разошлись в разные стороны. 

Ллойд де Джон, как и Найджел Фебруари, родился и вырос в Кейптане. Один из родственников мистера Ллойда сидел в тюрьме, в то время как отец Найджела Фебруари работал там лишь надзирателем. В виду этого, знания последнего о южноафриканской криминальной традиции, мягко говоря, отличаются от знаний этой системе мистера Ллойда. Следовательно, Найджел Фебруари не создавал никакой стиль «пайпер». Это выдумка и инсинуация. Мало того, сам термин «пайпер» никто не изобретал. Это давнее распространенное название, которое используется в Кейптауне как сленг.

Технические элементы этого стиля в исполнении Найджела Фебруари имеют совершенно неожиданную природу возникновения. Это компьютерная игра - Metal Gear. Так,  Найджел Фебруари взял  за прототип одного из главных героев этой игры - человека-змею, и его компьютерные технические элементы сделал основой того стиля, который, по версии Найджела, называется «пайпер». И в этом весь парадокс происходящего. Так как реальный мир южноафриканской криминальной традиции и те опасности, которые она таит, не равносильны тому, что происходит в компьютерной игре. Цена тому – жизнь человека. 

Другим моментом, который не менее важно осветить, является то, что коммерческое направление в виде стиля мистера Фебруари называется «23». И они не имеют никакого отношения к цифровым бандам 26-х, 27-х, и 28-х. 

Параллельно с этим, был создан стиль Трипвайер (Tripwire). Как система он выше и мощнее «пайпера», в силу того, что предусматривает психологические практические категории, моторное познание и другие элементы. Это более высокий уровень, который технически способен противостоять «пайперу». Изначально эта система задумывалась Ллойдом Де Джоном как система, которая противостоит «пайперу».  Надо отметить, что высокое мастерство Ллойда при работе ножом позволяет победить в поединке любого противника, и на его мастер-классах в этом легко убедиться. Ллойд не делает красивых движений, он просто бьёт на поражение: один раз – и метко.

В данной истории существует и некое второе лицо – Скотт Либра (Scott Babb), который, как он пишет, занимается мексиканской криминальной традицией. Но на самом деле Скотт, Найджел и Ллойд – это одна и та же структура. Фебруари и де Джон научили Скотта «пайперу». Затем все трое разругались. Скотт уехал в Мексику, и основал там «либра» (по сути, это та же система, но в Мексике он назвал ее «либра»). И если Скотт и Ллойд сохранили между собой нормальные отношения, то Найджел разошёлся со своими коллегами в достаточно резкой форме, что в последствии повлекло и выяснение отношений между ними вплоть до судебного разбирательства.

Таким образом, коммерческое направление Кейптауна построено на демонстрации каких-то «невероятно фантастических» приёмов и спецэффектов, для того чтобы вызвать интерес у наблюдателей и призвать их в школу, чтобы впоследствии брать с них деньги. 

При детальном исследовании этих стилей можно говорить о том, что по миру распространена некая сеть из стилей как «либра», «пайпер», «трипвайер» и немецкая школа «пайпера». У этого стиля разные названия, но, по факту, это один и тот же стиль. При этом, самая малочисленная школа последователей наблюдается у Ллойда, потому как он отказывается преподавать знания кому бы то ни было. Ллойд Де Джон лучше всех разбирается в этом вопросе, но преподавать не желает. Скотт Бабб организовал целое массовое движение в США  по стилю «Либра». Найджел Фебруари в Южной Африке собрал вокруг себя некоторое количество людей, которые верят каждому его слову. В Европе стиль пайпер преподают всего 3 человека. Это мистер Ллойд с разработанной им системой «трипвайер». Вторым человеком является коллега Ллойда – немец, который преподает в Германии. И третьим человеком, кто преподает южноафриканскую систему фехтования на русском пространстве, является ученый, Гранд маэстро Олег Мальцев. Больше никого нет из тех, кто бы серьёзно разбирался и преподавал фехтование в южноафриканском стиле. 

Рассмотрим в качестве сравнительного материала для самостоятельных выводов параллельно и южно-итальянскую традицию, для которой также характерно коммерческое направление.

Первый человек, с которого началось исследование южно-итальянского фехтования академиком Олегом Мальцевым, поскольку он «рекламирует» себя по всему миру, как главный «специалист» в этом направлении – это Лучано Триминго, чья школа расположена в Манфредонии (Апулия). Можно говорить, что это «главный коммерсант», реализующий южно-итальянскую «криминальную традицию» в розницу. 

Вторым человеком, точь-в-точь как Триминго, является маэстро Джузеппе Буонакорси. Он также заведует коммерческим направлением. При этом, на Сицилии существует еще куча таких коммерческих направлений, которые занимаются коммерциализацией этой традиции в розницу. Парадокс заключается в том, что маэстро Буонакорси официально заявляет о том, что, дескать, занимается спортом и сценическим фехтованием. При этом он «создал» легенду исторического происхождения своей школы, которая является неправдой уже на этапе проверки достоверности существования тех книг, которые сам же и упоминает, для подтверждения давности происхождения своей школы. И правда состоит в том, что к истории фехтования это не имеет никакого значения. Достаточно понаблюдать, как фехтует Лучано и как фехтует Буонакорси, чтобы понять, чему могут научить человека на самом деле. Это легко проверить. Многочисленные видео тому в сети интернет наглядно это демонстрируют. 

Кто не преподает? Мастера Палермо. В Палермо не найти ни одного человека, кто будет преподавать. Причина проста: никто не хочет. Заметим, что калабрийцы также не преподают свою воинскую традицию. И на эту тему ни в Палермо, ни в Калабрии даже никто не разговаривает. При этом, порой даже близкие друзья не знает, что тот или иной человек -  фехтовальщик. Почему там? Калабрия и Палермо – это два региона, в которых исторически клинок возведет в роль культа, в ранг религии, и к нему - совершенно другое отношение, нежели во всех прочих местах Сицилии и Юга Италии.

Безусловно, существуют более уважаемые люди на Сицилии, которые преподают стиль южно-итальянской традиции, но делают это нехотя. Таким человеком является друг Олега Викторовича, уважаемый маэстро Рафаэле Ирмино. Он уважаемый человек на Сицилии, камморист, в преклонном возрасте. Он не любит помпезности, уважает традиции. И не преподает за деньги. Единственная возможность научится чему-то у него – это обратиться с личной просьбой, попросить рассказать что-то об этом, причём обязательно предварительно завоевав его доверие.

По сути, если сравнить 2 системы – южно-итальянскую и южноафриканскую, то в обоих случаях представлено так называемое коммерческое направление. Люди коммерциализировали традиции, превратив их в реставрацию, в традицию, и презентуя за деньги как преподаватели. 

Правда в том, что эта коммерциализация – это тоже ложь. Всё, что человек видит в коммерции – это ложь. На самом деле, никто так никого не убивали, никто так не фехтует из цифр. Ни у мафии, ни у Ндрангеты так, как «в специальной школе для туристов» также не фехтуют. Это всё является лишь коммерческой ширмой. 

Единственный человек, кто учился в Палермо – это Гранд Маэстро Олег Мальцев. Он  первый из тех, кто учился в Палермо. При этом, само преподавание велось как лично, так и требовало огромной, непрерывной самостоятельной работы. Учёба продолжается уже более 5 лет, и как говорит Гранд Маэстро «Всегда есть уровень, который можно постигать, всегда возможно совершенствоваться». Более того, Гранд Маэстро Олег Мальцев – первый и единственный в мире учёный и мастер, кто реставрировал и возродил Неаполитанское фехтование! Особую стиль победоносной Испанской Школы!

Безусловно, на Юге Италии обитает ещё больше «коммерсантов», но Триминго и Буонакорси известны на весь мир. Это два человека, кто не стесняется брать деньги за фехтование. При этом, фехтование за деньги запрещено законом в Италии. Умение владеть клинком так, как это сохранили и передали предки и предшественники считается культурным достоянием и наследием страны. При этом, можно брать деньги за представление или шоу. Но за фехтование – нет. Государство выделяет деньги из бюджета на восстановление этого культурного достояния. По сути, государство платит деньги мастерам за то, что они восстанавливают культурное наследие, а они при этом еще «сверху» и с людей несведущих деньги берут. Причём суммы-то немалые. 

Таким образом, все эти «коммерческие школьные предприятия» создаются специально с одной целью - ввести людей в заблуждение. Это лишь ещё один эшелон обороны для сохранения тайны. И получения денег, безусловно. 

В описанном легко убедиться, собрав древние трактаты по фехтованию и сравнив их по годам с тем, что преподается сегодня. Вы не обнаружите в книгах ничего из того, что ежедневно показывают в этих «школах». Ни одного похожего технического элемента. 

Подводя итог, хотелось бы сказать следующее. Самое страшное в происходящем то, что ложь перемешана с правдой. И найти в этом конгломерате «чистую правду» невозможно. Потому что «так» на самом деле так не бывает. К сожалению, очень часто специально смешают ложь с правдой, для того, чтобы ничего не работало, чтоб система не функционировала как положено: эффективно и точно. Ведь в противном случае человек будет продолжать ходить на занятия, и платить деньги, снова и снова.  И потому как «данная приятная мелодия играет вечно», в силу невежества и неосведомлённости, иные коммерческие инстанции и сегодня продолжают свою активную деятельность, просто потому, что «спрос рождает предложение». Впрочем, предлагаемое «мастерами» не имеет ничего общего ни с наукой побеждать, ни с субкультурой фатальной эффективности. 

 

Религия «Цифровых банд» Кейп Тауна

нояб 14 2019 / Опубликовано в Спецвыпуск

Что побуждает «человека»  к «нечеловеческому» действию, такому например, как убийство?  С одной стороны, факторов слишком много и причины могут быть самыми разнообразными: один в бытовой ссоре доказывает свою правоту, другой же способен убить намеренно, с целью убрать конкурента или защитить свою жизнь при нападении. С другой стороны, как бы мы могли объяснить выбор человека, уподобившегося на какой-то промежуток времени животному: почему он решил отнять жизнь у другого, с целью, скажем, простого ограбления? И, надо сказать, есть такие умельцы, могут сработать настолько «профессионально», что жертва и не заметит, как всё произошло и как она «отправится на тот свет».

Причины убийства всегда следует рассматривать в двух направлениях: одно связано с параметрами личности человека, уникальными в силу особенностей его психики; другое направление указывает на внешние для данной личности факторы, то есть, влияние неких жизненных ситуаций, толкающих человека на этот шаг.

Рассматривая категорию «убийство» через призму южноафриканской криминальной традиции, можно сказать, что в его основе лежит желание восстановить некую божественную справедливость, поскольку нож для цифровых банд Кейптауна– это Бог. Для преступников юга Африки нож - это некая религия, став приверженцем которой, члены банды решают ряд задач. Культом ножа пропитано все – от ритуала посвящения в банду до способа заработка и пропитания на жизнь. Впрочем, обо всём по порядку.

Погрузившись в среду преступного мира Кейптауна, я провел глубинные психологические и криминалистические исследования, результаты которых и будут описаны в книге «55». Из всего объёма открытий и изысканий сегодня я бы хотел особо поговорить о «религиозной» стороне вопроса: о том, кому поклоняются цифровые банды Кейп Тауна, во что они верят, каково их религиозное мировосприятие.

Первым источником в изучении этого феномена стала книга Хизер Паркер Льюис «Гангстеры Бога», которая подошла к этому вопросу с точки зрения субкультуры в попытке доказать, что доктрина «банд 26-х, 27-х и 28-х» - это непосредственно религия. Вторым шагом на пути моего исследования я бы назвал знакомство с книгой «Гэнг Таун» (автор Дон Пиннок), который лично имел контакты с инсайдерами и потому был вхож в цифровые банды в Кейп-Флетс. В «Гэнг Таун» описывается социальная интеграция религии криминала ЮАР и системами восприятие бандами мира  посредством религиозных «цифровых догм». Банды в ЮАР, словно подлинные философы своего времени, разделяя весь мир ровно надвое: «мир цифр» и мир людей, так сказать, на «мы и они».  Другими словами, самоидентификация принадлежности налицо: либо ты принадлежишь одному миру, и это звучит гордо – «МЫ», либо ты из мира другого – это всё какие-то «они».

Благодаря методам полевого исследования я в течении двух месяцев вёл научную работу в банде 27-х и изучал иерархию «цифр», их законы и ритуалы, техники использования ножа. По сути, Цифры - это не просто криминальная система: у них своя собственная отдельная религия, и даже есть свой тайный язык – сабела, с разновидностями диалектов: зулу, кхоса, изи-кхоса, иси-ндия и шаломбомбо. Язык племен Африки - это, по сути, смесь английского, голландского, немецкого и языка африканских племен.

«Если хочешь быть 27-м, но не способен все это сделать, или убийство совершить, не показать, что тебе больно - тогда ты не принадлежишь к нам. Тогда мы должны избавиться от тебя способом, который посчитаем наиболее удобным».

Я бы сказал, что первая догма ярко совпадает с философским восприятием криминала юга Италии: существует сад на острове Фавиньяна, в дверь которого можно только войти, поскольку двери для выхода не существует. «Если вы говорите, что не хотите больше быть в банде, то вы покинете тюрьму. В коробке». И это норма южноафриканской криминальной традиции. На земле нет ни одного живого существа, которое бы двигалось назад. Оно, либо двигается вперед, либо лазает по деревьям – движение назад для него неестественно. Движение возможно только вперед и вверх. И один из членов банды однажды дал мне исчерпывающий ответ на то, что происходит в случае, если человек изменил свое решение быть членом банды: «Что делает банда, когда ты говоришь, что ты больше не хочешь быть членом банды? -  Есть только одна дверь, чтобы войти, но выход ты не найдешь, что означает – мы просто удалим тебе голову, чтобы ты не смог растрепать информацию». То есть, уже на первоначальном этапе человек сталкивается с пониманием причины его смерти по факту отказа соблюдать правила и закона «Цифровых банд».

Однако вернёмся к главенствующему вопросу: как же происходит превращение человека в убийцу и какими психологическими и физиологическими данными его можно охарактеризовать? Заметьте, для члена банды 27-х - это добровольный выбор человека, никто его не рекрутирует. Важно понимать, что 27-ые – это добровольцы.

Итак, существуют некоторые шаги, которые совершает доброволец, прежде, чем он станет 27-м. Во-первых, он должен дать клятву и обязан соблюдать правила банды.

Ввиду частного разговора «при закрытых дверях» с одним из членов банды, нам стали известны основные законы банды 27-х:

  1. Не делай, так как тебе хочется
  2. Не делись тем, что знаешь с тем, кто ниже тебя, то есть, кто не в банде.
  3. Никогда не переставай быть приверженным цифре. Будь предан цифре.
  4. Не важно, где ты и куда идешь – внедряй цифру. То есть, продвигай цифру.
  5. Всегда знай, на что подписываешься и куда идешь. Знай, что ты на себя берёшь и адекватно оценивай.
  6. Никогда не поднимай нож на брата своего, то есть, на 27-го. На кого угодно, кроме 27-го. Тебя учат не для того, чтоб ты убивал своих. Своих можно убить только через конгресс, через суд.
  7. Ты умрешь со своими братьями или за своих братьев, не важно, по какой причине и при каких обстоятельств. Умереть ты можешь либо с братьями, либо за них, не важно, при каких обстоятельствах.

«Если хочешь быть 27-м, но не способен все это сделать, или убийство совершить, не показать, что тебе больно - тогда ты не принадлежишь к нам. Тогда мы должны избавиться от тебя способом, который посчитаем наиболее удобным».

Во-вторых, когда человек отвечает согласием и обязуется соблюдать правила, происходит его инициация особым ритуалом: один из членов 27-х проводит, непосредственно, ритуал посвящения, при этом шестеро других членов банды сидят в кругу, в котором свободно одно место - для вновь прибывшего - и всё это при свидетелях:

«Ты пришел сюда своими собственными двумя ногами, с преисполненным сердцем, полный понимания. Существует только одна дверь – сюда и нет двери отсюда. Ты все ещё чувствуешь себя непоколебимым, чтобы делать работу 27-х?».

Во время проведения ритуала, у каждого есть своя работа, например, есть инспектор, который осматривает новобранца, в том числе, на наличие татуировок из других банд, чтобы не было ничего чужого. Есть Ньянге – это врач, который его осматривает, проверяя, годен ли тот к работе в банде или нет. Если, например, у добровльца один глаз – он не подходит. С любыми физическими недостатками человек не может быть членом 27-х. После проверочной процедуры новобранцу говорят, что он принят и обучают правилам, законам. Он не дает клятву чему-то, ему просто задают вопрос, он должен отвечать «да» или «нет». То есть, или он согласен, или нет. Это и есть элита - как спецназ - он самый малочисленный. Однако, убийства 27-х отличаются особой жестокостью.

Согласно правил 27-х, нужно доказать свою принадлежность к банде «ритуалом посвящения кровью». Правда, перед первым убийством новичка никто не обучает. При подготовке выбирается мишень, изучаются психологические и физические характеристики того, кто должен убить. Всё проверяется заранее: члены банды должны узнать со своей стороны, может ли этот 27-й пользоваться ножом и делал ли он это раньше, способен ли нанести тот вред, который планируется. Также выбирается день, когда это должно произойти и, если в итоге он не в состоянии совершить ритуал, они его списывают. Жертвой убийства становится тюремный надзиратель. И важно, чтобы причастность к содеянному было невозможно доказать, так как от этого увеличивается срок пребывания заключенного, например, изначально попал в тюрьму на три года – а за убийство добавят тюремщика добавят ещё десять. Когда мерой наказания за убийство была смертная казнь, ритуал выполняли за пределами тюрьмы, на свободе. После ее отмены важным моментом стала способность сохранить это в тайне, не выдав себя. Ведь очевидно, что будут спрашивать, откуда нож и кто соучастники. Для этого нужно иметь изворотливый ум, сделать всё так, чтоб камеры не зафиксировали убийство.

Ещё сложность ритуала состоит и в том, что убийство может быть не засчитано, так как недостаточно просто убить, проверяется, как новобранец себя поведёт после убийства. Что-то пойдёт не так – всё, убийство «не засчитывается», а значит, отправишься к 26-м. То есть, в 27-х оставляют только тех, кто соответствует статусу 27-х. Поэтому 27-х мало, а 26-х много.

На самом деле между 26-ми и 27-ми сложились хорошие отношения, по сути, они говорят, что это одна банда, разделенная на два отделения. А вот у 26-х и 28-х постоянные разногласия, и у 27-х и 28-х – тоже, «до зубов вооруженный нейтралитет», они аналогично не приемлют друг друга. А вот 26-е и 27-е прекрасно между собой взаимодействуют.

Даже те, кто раньше был среди числа 27-х, должны повторно проходить проверку на соответствие. Например, при переходе из одной тюрьмы в другую, или при попадании в неё снова - при идентификации друг друга -  принято описывать, кто и во что одет и что изображено на флаге, а также использовать тайный язык.

В тот момент, когда новобранца инициировали и он прошел определённую подготовку, доказав, что он 27-ой, в течении месяца проходит обучение: новичок сидит один в комнате и к нему по очереди заходят все члены банды, чтобы лично рассказать всё, что они знают, словно из уст в уста передают все знания; более того, ни слова из услышанного записывать нельзя. Передается техника нанесения ударов, тактика и закон. Если новичок не знает, как работать с ножом, ему показывают на примере: один берет кусок матраца, прикладывает к своему животу для защиты, дает второму зубную щетку и говорит, что делать, как держать нож и где должны быть глаза. Особенностью является то, что своей жертве в момент убийства следует смотреть в глаза. Что касается точек поражения, то выделяют основных семь: голова, шея, лицо, грудь, ребра, легкие, живот. И существует два основных вида удара, которые характеризуют 27-х: это выпад с греческим хватом в плечо, в точку нервного узла (правда, его редко используют) и удар норманнским хватом сверху - вниз. Надо сказать, что удары у 27-х складываются «в веер», то есть, описывают капюшон у кобры: удары по очереди производятся в ребра, живот, солнечное сплетение, в печень и селезенку.

Эти фотографии были сделаны в июне 2018 года в Кейптауне в ходе научной экспедиции, в которой принимали участие сотрудники трех моих институтов – НИИ «Исследования мировых воинских традиций и криминалистических исследований применения оружия», НИИ «Международное судьбоаналитическое сообщество», а также сотрудники специального подразделения НИИ Памяти – «Экспедиционного корпуса».

Для гангстеров Кейптауна это не просто фотографии, но модель, которая иллюстрирует так называемый анимизм – превращение человека в животное и обратный возврат к человеческой сущности. Для местного криминала - это своеобразный тренажер, благодаря которому инстинкт убийцы становится управляемым. Например, чтобы превратиться в убийцу, европейцу необходимы специальные тренировки, иначе не возникнет импульс. Европеец и американец живут в «цивилизованном» обществе. Европейцу необходимо себя «разгонять», что занимает значительно больше времени, чем у представителей «цифровых банд» в Кейптауне.

Обратите внимание, на фотографии изображены змея и человек с ножом, который, переходя в определенное состояние, начинает действовать, повторяя модель атаки животного. Дело в том, что «цифровые банды» прославились, в том числе, благодаря виртуозной работе с холодным оружием. Именно нож является наиболее распространенным оружием криминала в ЮАР. При этом в Африке существует всего четыре модели животных, используемых местным криминалом: змея, крокодил, лев и леопард.

Также важно понимать, что в каждом конкретном случае нож воспринимается как определенная часть животного. Если мы говорим о леопардах, то нож – это коготь, у крокодила – зуб, у льва – клык, у змеи – ядовитый зуб.

Дело в том, что африканская система ножевого боя, с их точки зрения, постоянно находится в разобранном, некоем «сыром» состоянии. У них нет единой системы. Есть прототипы животных, в которые человек превращается во время движения. Потому система работы с холодным оружием каждый раз собирается заново. Они все делают, опираясь на интуицию и инстинкт. В этот момент «в голове» нет никаких мыслей, и уж тем более нет никакой этики и морали. Они просто переходят от одного анимического прототипа к другому, превращаясь из льва в крокодила, из крокодила в змею и так далее. Важно понимать, что именно прототип животного порождает технику. И, это является частью религии.

Если новичок 27-х проходит дальше, его также обучают особому языку, технике работы с ножом, невидимым одеждам, присваивают звание. Каждое дело, отмечается либо званием, либо наградой или же наказанием - и это в виде наколок отражается на теле. Татуировки банды «27-х», как правило, изображают скрещённые сабли и восходящее солнце. Ключевые рисунки банды должны символически показывать, что они вооружены или жестоки по своей природе. В конце месяца новичку дают звание, например, «солдат», начальный статус, с которым он в банде и находится и с этого момента его жизнь начинается. Ставят задачи (кого убить), и он продвигается по иерархии вверх за счет убийств, причём 27-ые только убивают. И чем 27-й выше в иерархии банды, тем больше людей он убил. Они больше ничего не делают, и если 26-е – это чем больше он ограбил, украл, тем выше статус, то у 27-х -  чем больше он убил, тем выше статус.

За невыполнение поставленных задач существуют наказания: например, берут стержень или палку и бьют по лицу, используя при этом от 4-х до 12-ти палок - и это самое легкое наказание. Второй вид наказаний: куски мыла кладут в носки и бьют по спине 7 раз. И третьим, самым тяжелым, считается некий способ очистить себя, так сказать, «восстановить имидж»: длинным ножом нужно пырнуть надзирателя, если откажется убивать тюремщика – что ж, его убьют. То есть, если не годен ни на что, конгресс решает, что с ним делать. Если убить – значит, кто-то из 27-х его просто убивает. Надо сказать, что в 27-х очень часто так происходит на начальных этапах, и очень редко впоследствии, потому что банда очень прочная, действительно, самые крепкие из всех, и они как братья друг к другу относятся, там не терпится никакое малодушие.

По сути, самое страшное для 27-го это хотеть делать что-то, что тебе хочется,  то есть поставить себя выше «Цифры». Поставить свои интересы выше банды 27-х - это смерть сразу, никто даже разговаривать об этом не будет. Это самый главный пункт. Если он сделал так, как ему хочется, по сути, нарушил пункт регламента – смерть. Поэтому 27-ые правила не нарушают, у 26-х же -  не так строго, у 28-х тоже и только у 27-х – за нарушение правил – смерть. Могут даже разбить голову прутами, или забить до полусмерти. Или возьмут кружку, привяжут полотенце, будут бить железными кружками по голове. То есть, нарушение хоть одного из правил, сразу ведет, либо к жестоким наказаниям, либо к смерти. Я разговаривал с офицером криминальной разведки, так вот он говорит, что 27-ые могут просто убить, мгновенно. 26-е - нет, а 27-ые сразу. Поэтому эти правила вбиваются с кровью: когда новичок посмотрит на один труп, потом на другой, он быстр сообразит, что трупом быть не хочет. Поэтому 27-ая банда - это такая банда, как бы вам это объяснить… они как кусок льда, как калабрийцы: ни один мускул не дрогнет при допросах, говорить с полицией он вообще не станет, будет молчать. Ему не на воле лучше, а в Полсмур - (Pollsmoor Prison, Cape Town), обратно в тюрьму вернуться, чем кто-то узнает, что он открыл рот.

Среди банд есть выражение, которое дословно переводится как «Кровь плотнее воды», что значит - они тебя никогда не предадут, так как они семья и братья по крови.

По сути, члены цифровых банд считают себя братьями по крови, а всех остальных - нет. Это как разрозненные части одной, в которых течёт единая кровь. И когда они убивают человека -  считается, что они проливают дурную кровь, для того чтобы смыть грех всех остальных людей, то есть, приносят жертву. Поэтому они и отделяют - «есть мы и они». И сегодня все тюрьмы в Африке пронизаны и полны именно «Цифрами», словно это – их дом родной.

Чем же 27-ые занимаются в тюрьме? Ничем особенным ил «новым» они там не занимаются. Однако их называют «люди крови» из-за того, что они любят кровь, они даже могут случайно увлечься и случайно (!) просто убить.

Для 27-х нож - это переход в другой ранг; например, когда они хватают свою жертву, они стараются нанести максимум вреда и наносят фронтальные удары, основная цель шея. Вторая же техника -  внутренняя, используется внутри тюрем.

Надо сказать про технику также следующее: 27-ые особенно относятся к крови жертвы, поэтому они удовлетворяются только тогда, когда противник истекает кровью. То есть, множественные удары клинком - это знак 27-х. Любой бандит, когда видит труп, он точно знает, кто убил – 26-ые, 27-е или 28-ые. КАК? По характеру нанесения ударов: каждая банда убивает по-разному, у них у каждой банды есть собственная отметина. Еще один момент: если кто-то вдруг решит выдать себя за 27-го, тогда они его найдут самозванца и убьют. Нельзя убивать так, как убивают 27-ые, 26-ые или 28-ые. И наоборот. Стиль нанесения ударов должен соответствовать банде. Это тоже очень важно. Лицо, которое убивало – исполнителя не должны знать, а вот кто убил, то есть банду - должны знать все и бояться её. То есть, по характеру нанесения ударов даже полиция знает, кто стоит за убийством, какая именно банда.

27-ые называют себя «Пумаланга», что значит восход солнца. Сейчас так называется одна из провинций ЮАР. Название провинции в переводе с языка зулу означает «место»; и вот говорят, что основатель 27-х был некий Нгиликиджан, об этом писала  Х.П. Льюис. Он был очень агрессивен и закалывал людей до смерти, потому что любил кровь. После того, как он был арестован, он решил завербовать Грея - так возникли 26-ые.

Нгиликиджан говорил про изготовление ножа так: «Чтобы делать нож, используем медные прутья, пластины из нержавеющей стали, что угодно, что можно заточить и сделать острым, сначала ко мне приходят необработанные куски металлических объектов, которые я проверяю на прочность, чтобы, когда я сделаю из них нож, они не гнулись, когда я буду наносить удар ножом. Наносят в кости и мускулы. Потом я достаю кусок цемента, который твердый уже и начинаю процесс заточки, важно, чтобы он был острый до кончиков. Если я удовлетворен работой как вышел нож, можно использовать его при исполнении своих обязанностей».

Дальше происходит подготовка к выполнению задания -  выбирается мишень и её убийство планируется в деталях. Они часто бьют в артерию или в горло. Есть такой удар, дословно, «проходящий мимо» - он якобы проходит мимо жертвы, шагает «по своим делаем», а сам на ходу совершает удар ножом, затем проходит дальше, словно ничего не произошло. Именно так убивали несколько веков назад Беати Паоли (BeatiPaoli).

Каждая банда имеет свой подчерк нанесения удара, по которому можно отличить, какая банда била. Они еще тренируются на рыбьем гарпуне - это острога, выглядит как копье и эта модель в книге «55» отдельно описана. И это - тренировочная логическая модель: представьте, как будто у вас в руках копье, копьё это вращается; мы можем его за рукоять взять ближе к основанию, тогда будет удар получится более длинный, на большую дистанцию, а если рукоять на две трети берем, то у нас получается удар более точный, и эта модель используется, чтоб человек ноги под удар выставлять научился. Кисть закаляется, сам человек упражняется в управлении траектории нанесения удара – то есть, всё происходит одновременно. И самое главное: чтоб бить копьем, нужно ноги определенным образом поставить - это выставляет культуру движения ног.

Противник должен быть близко, когда его атакуют, чтобы его можно было схватить, причём нож держат всегда норманнским хватом; если противник сильнее и крупнее, следует убедиться, что он не сможет взять нож и атаковать в ответ (поединок не нужен, он исключается заранее). Банды бьют, куда хотят, но основные точки поражения - это голова, шея и грудь, если нужно убить.  

Никогда нельзя стать бывшим членом банды, то есть, даже если некий 27-й вышел из тюрьмы, они через него все равно продолжают посылать какие-то сообщения. Однако на воле 27-й может избежать следующего ареста.

Также 27-ые не занимаются вербовкой: «Мы верим, что каждый должен следовать своему сердцу, чтобы потом не жалеть называться -  дословно -  «горько-сладким». Новые члены 27-х просто приходят и присоединяются, за ними не выходит инспектор, не созывает их «в гости». Нельзя найти 27-го - он должен прийти сам. Поэтому, опять-таки, это самая малочисленная банда из всех.

Нож для 27-х - это символ создания банды, и используется он для того, чтобы вступить в банду и стать гангстером, что объясняет также поединки в тюрьме. Когда он солдат и только вступил в банду, существуют ранги и человек, который будет обучать его использовать нож и базовые дриллы (упражнения). Нож следует держать определенным способом, стиль же адаптируется в разных ситуациях, как таковых, ограничений не существует. В обычных случаях вы не увидите парня, которого ранили ножом в привычной форме, удары будут такие, чтобы причинить жертве как можно больше вреда. Вы не увидите, чтобы 27-ые наносил удары снизу, они всегда бьют сверху, потому как таким образом удаётся вложить больше силы в ударе, что определяет фатальность техники. То есть, они выбирают наибольший рычаг приложения усилий.

Элементы упражнения, которые Ллойд де Джон свёл в рамку-квадрат, собираются в технику, обучая человека разным хватом бить в точки квадрата, для тренировки. Таким образом, эта техника прошла три этапа эволюции: упражнения, рамка-квадрат и «Капо-машина», элементы которой, представлены в книге «Громоотвод, как удар молнии».

 

Впервые тренажёр «Машина Капо» была представлена в Палермо на открытии Неаполитанской школы фехтования (Сицилия, 2017 год). Она представляет собой методическую разработку, позволяющую научить любого восьми основополагающим ударам Неаполитанской школы. Что существенно в данном ключе, так это соблюдение принципа – удар «привязывается» к конкретной точке – и при правильном его исполнении он максимально эффективен и обладает мощью. «Капо-машина» обучает в процессе жизни и деятельности. И это принцип тренировки - калабрийский, именно его впоследствии использовал Кас Д’Амато. Мы же, реставрировав «Капо-машину», пришли ещё к одному удивительному выводу: получено ещё одно доказательство того, что Калабрия и Африка связаны между собой единством используемой техники работы с холодным оружием, а именно с ножом. Другими словами, техники обращения с ножом в Калабрии и на юге Африки - это тождественные категории. И  это – удивительное открытие!

Как уже упоминалось ранее, для работы с ножом существуют специальные упражнения – дриллы (drills), и есть определенное место, где члены банд учатся обращаться с клинком. Дриллы всех банд сегодня нам уже известны: одновременно они сведены и описаны в моей книге «Черная логика».

«Дриллбан»  переводится как тренировочная работа, тренировочный путь, специальный ранг. Итак, сержант будет брать солдат - самый низший ранг в банде - и обучать их дриллам на специально отведенном для тренировок поле, а именно станет учить, как атаковать. Шесть дней в неделю он проводит с солдатами, рассказывая им о том, что происходит в банде и как уважать своих. Это и есть дриллбан.

Самые базовые дриллы с ножом: тренирующиеся стоят расслабленно, без напряжения, поднимают руки вверх-вниз, потом приветствуют и все это с ножом. Приветствуют движением вверх-вниз и рука с ножом вверх, рука с ножом вниз. 28-ые могут использовать как нож, так и пистолет, что касательно улицы, а 27-ые используют только нож, как основной вид оружия, могут просто ходить с ним, спать, есть. Нож для них, как продолжение руки.

Итак, то, что мы с вами сегодня рассмотрели – сравнимо с малой щелью в двери, которая разделяет мир на две категории: «они» - цифровые банды и «мы» - те, кто смотрит на них извне. Однако самое важное, что уже замечаешь, стоит только эту дверь приоткрыть, - поистине религиозное отношение к ножу.  Для 27-х нож — это религия. Вся их жизнь построена на ноже: нож отбирает жизнь, проливает кровь, возвышает тебя над другими.  И изучив путь превращения человека в животное, мы приходим к пониманию совершенно другого психологического портрета убийцы. Как вы понимаете, профессионального… Такого, где нож – это Бог, а убийство ножом – это самая настоящая профессия и дело всей жизни, смысл существования и проводник к будущему.

Киллеры в объективе истории: о чём книга «55»

нояб 08 2019 / Опубликовано в Спецвыпуск

Для того, чтобы обнаружить киллера, нужно знать его психологию, а, чтобы знать психологию, требуется её изучать досконально, принимая во внимание все предшествующие прецеденты. Благо, история человечества изобилует многочисленными примерами убийств, совершённых ножом. Красной линией из глубины веков до помпезного 21 столетия, от обычаев палачей-жрецов, приносивших сакральную жертву, вынимая ещё бьющееся сердце из груди аборигена, до банд 27-х в Кейптауне, транспортирующих простофиль на тот свет, проходит ОН – Нож. Клинок, вершитель судеб, воплощение неизбежности.

Как и подобает учёному, прежде изучив прототипологию, обзаведясь обширным опытом расследования заказных убийств 90-х, материалом южноитальянской и мексиканской экспедиций, я приступил к исследованию феномена «числовых банд», орудующих сегодня по всей Южной Африке. Результатом моих изысканий стала книга «55». Поле её интереса обширно: это книга написана на стыке таких наук, как психология, философия, антропология, криминалистика, менеджмент и экономика. Я выбрал именно такой способ междисциплинарного изучения явления недаром. Да и сам подход к предмету исследования нельзя назвать тривиальным: будучи ученым и мастером фехтования, я притворился учеником, чтобы погрузиться в среду южноафриканской криминальной традиции Кейптауна.

По сути, я провёл работу посредством научно-исследовательской разведки, с целью глубинного криминологического и психологического исследования преступности Кейптаун и выявления глубинных психологических причин существования «цифровых банд»: 26-х, 27-х и 28-х. Исследование без преувеличений многомерное, поскольку ставит вопрос о том, как эти организации возникли, как они функционируют и почему до нынешнего дня существуют - что самое важное. Опыт подобного рода организации даёт огромные возможности для исследовательской работы как в области экономики и менеджмента, в области понимания психологии или туманного «человеческого фактора», так и в области борьбы с преступностью.

Для начала предлагаю совершить короткий экскурс в мир тех, кто выбирал убийство ножом как дело своей жизни – как самую натуральную профессию.

Палач —святой человек, человек, связанный с тем миром, божественным, нечеловеческим. Жертвы он приносил богам. В Мексике уровень святости палача был абсолютным, любые поступки его - непререкаемы. К слову, и сегодня в мафии палач – также весьма уважаемый человек, возведённый в ранг Святого в семье. Такие люди как Beati Paoli и по сей день являются частью главного мифа Палермо о том, что существуют «справедливые люди в чёрных балахонах», которые восстановят любую несправедливость в мире. По сути, эти выходцы из ордена францисканцев - святые для народа. Святые люди с профессией убивать. И в Палермо, и за его пределами всем известно: убийство – это способ восстановления справедливости.

С тех пор, как командором Ордена Иисуса Христа Португалии стал Иеронимо де Карранза, началась эпопея шествования самого ужасающего и могучего человека в Испанской империи, создателя Дестрезы, большого специалиста в области телепортации людей из одного мира в другой. По моей гипотезе, именно орден Иисуса Христа, придя в Африку, принёс на эту землю свои уникальные навыки (доказательства я приведу чуть ниже), и хранят эти навыки сегодня «числовые банды» Кейптауна или «цифры». Они делятся на три разновидности: 26-е, 27-е и 28-е. Убивают ножом и только ножом - 27-е.

Позвольте напомнить, что африканский мир не похож на наш мир. Мы давно не знаем таких понятий, как анимизм, то есть связь человека и животного. Мы в этих животных не превращаемся. Да, человек может скатиться до состояния животного, цивилизация знает множество примеров подобного рода явлений, но сознательно становиться животным для выполнения конкретной задачи, как в случае с африканским киллером – для нас, европейцев, это необычно. Киллер становится хищником, охотящимся на людей, и люди для него — это эквивалент питания. Если тигр съедает какую-то косулю, это ведь просто его еда (какая уж тут этика или философия). Превращение в животного как феномен не свойственен европейской цивилизации в настоящее время.  Были исторические периоды, в том числе Тридцатилетняя война в Германии, когда люди ели людей. Но эти люди людей не едят, они их убивают – это разные вещи. «Свалить» всё на психическое расстройство, на каннибализм, на то, что перед нами психически невменяемый маньяк, не получится.

Мы рассматриваем совершенно другую ситуацию: люди намеренно превращают свою жизнь в профессию убивать. Только представьте себе на минуту: человек абсолютно вменяем, просто выбрал своей профессией… убивать. Если банда 26-х добывает еду и прочее материальное обеспечение, 28-е руководят и организовывают, то палачи 27-е являются неким связующим звеном между 26-ми и 28-ми. И они – именно убивают, причём обязательно ножом. «Штатные убийцы», 27-е, денег не зарабатывают; за свою профессиональную деятельность они получают средства и от 26-х, и от 28-х. Это – их Дело.

Когда я приступил к исследованию криминальной традиции Кейптауна, а точнее, убийства ножом, мне довелось сначала учиться владеть ножом в стиле этой традиции, и в этом мне помог мастер Ллойд де Джон. Он обучил меня логике этого обращения клинком. В принципе, когда человек приступает к подобному роду исследованию, ему нужно прежде понять логику происходящего, а на двигательных моделях – в фехтовании особенно – это сделать быстрее и проще всего.

Поясню, почему я считаю, что нож в Южную Африку попал именно от португальцев. 27-е держат нож норманнским хватом – лезвием вниз, а большой палец как бы выталкивает черенок ножа. В Кейптауне иначе нож не держат. Это, в общем, не свойственно для европейского фехтования, где все стараются держать нож греческим фехтовальным хватом. Что любопытно, у меня был очень интересная беседа с профессором Антонио Никасо на эту тему, и он говорит, что в Италии норманнский захват ножа – это сразу потолок санкции. Только взял нож перевёрнутым хватом – считай, всё - получил в суде верхнюю планку меры наказания. Если за убийство, за телесные повреждения статья предусматривает от 3 до 7 лет лишения свободы, то 7 лет уже получишь только за то, что взял нож таким хватом. И это, видимо, неспроста.

Когда я начинал заниматься фехтованием, мои учителя говорили, что если у человека нож в руке греческим хватом, то его намерение убивать неочевидно, но если он перевернул нож, то этим хватом можно только убивать. Другого способа нет. Почему? Все очень просто, проведём простейший эксперимент: возьмём доску, попросим взять человека нож в руку и ударить в доску. Удар греческим хватом даже от самого сильного человека не вгонит нож больше чем на пару сантиметров. Зато если взять обратным хватом и ударить в доску, нож зайдёт по рукоять. Удар норманнским хватом намного сильнее, чем фехтовальным! Чтобы фехтовальным хватом ударить так, как норманнским, нужно вложить в него координацию всего тела, бить массой всего тела, но это сделать крайне затруднительно, потому что клинок движется в конкретной плоскости, направляемой кистью. Даже если точка приложения усилия будет максимально точно выбрана, всё равно такой удар будет слабее, чем норманнским хватом. Поэтому профессор Антонио Никасо и говорит, что в Италии существует норма в уголовном законе: если человек взял норманнским хватом клинок, его намерения у судьи не вызывает никаких сомнений.

Надо сказать, что ножи у 27-х невысокого качества и они немецкие, то есть у них даже собственных ножей нет. Металл очень дешёвый, ножи из-за этого постоянно ломаются - но гангстеры Кейптауна не сильно сокрушаются по этому поводу, потому что стоит такой нож всего 2-3 $! Как говорится, ударил и забыл, а потом купил новый. Или даже ножа не нудно: просто обмотал тряпкой кусок металла. Надо сказать, что техника криминальной традиции Кейптауна универсальная, она позволяет в руке держать любой предмет и использовать как нож хоть авторучку или спицу. Резать-то вам ничего не придётся, удары в этой традиции только бьющие, пробивающие. Других ударов нет. Поэтому острота лезвия ножа не имеет никакого значения, главное, чтобы кончик ножа был заострен, с помощью чего пробивают, всё остальное не важно. Мало того, как говорил мистер Ллойд, можно использовать даже мобильный телефон или пульт от кондиционера, чтобы заниматься этой техникой. Не имеет значения, что у вас в руках, лишь бы что-то было. Прекрасный способ наносить удары в стиле африканской криминальной традиции: техника применима с любым предметом в руке, который выступает дальше вашей ладони.

Ллойд де Джон, кстати, разработал собственный нож, который наиболее точно отражает его применение в этой традиции. В предыдущих книгах я демонстрировал и нож производства мистера Ллойда, и раскладной нож, который уже разработал я.

Ллойд предупреждал, что для того, чтобы изучать эту систему, мне необходимо укрепить суставы рук. Существуют специальные упражнения: они растягивают, укрепляют суставы для виртуозного вращения в разные стороны, и всё это - чтобы владеть ножом. Кисть с ножом не должна уставать, её нужно постоянно разрабатывать этими специальными упражнениями и держать в боевом состоянии. В данном случае кисть - один из важнейших элементов, которые определяют угол атаки. Чем больше у меня кисть отклоняется, тем больший угол я могу брать ножом. Поэтому меня заставляли заниматься специальными упражнениями в области укрепления и развития кистей. Ллойд этому уделял очень значительное внимание, а так как он учитель педантичный, то издевался надо мной долго и нудно. Ему очень нравилось наблюдать, как я выполняю эти упражнения снова и снова, однако я покорно всё выполнял и изучал интересующую меня традицию дальше.

Если говорить о самом фехтовании, в данном ключе всё просто и очень сложно одновременно. Простота в сложности, сложность в простоте – вот такая двойственность. По сути, в южноафриканской традиции только один удар – и больше ничего. Но этот ОДИН единственный удар ретрансформируется при помощи поворотов корпуса, работы ног и выбора вспомогательных средств в разные виды ударов. Самый простой удар – разгибание кисти, но, если я поверну ещё и корпус, у меня получится уже другой удар, с другого угла. Получается так: кисть, корпус, ноги и рука как передающее устройство, которая разгибается простым естественным движением. И существует огромное количество мнений и подходов к тому, как её разгибать.

Поэтому, как говорил Ллойд, «…у нас нет технических элементов, у нас один технический элемент, а дальше - поток». Поток сродни импровизация в джазе: по сути, существуют кубики техники, и как вы их будете складывать в процессе боя, разбирать, снова складывать – обратно разбирать, в этом и суть криминальной традиции. По факту, если говорить с научной точки зрения, речь идет о построении системы конструирования на ходу. И, как вы понимаете, построение системы конструирования на ходу - это не уровень африканцев. Это уровень очень высокий, свидетельствующий о научном, высокоинтеллектуальном уровне организации психики человека, на что обыкновенно способны только люди, которые науке посвящают всю свою жизнь.

Но африканские преступники из цифровых банд не обладают таким научным статусом, они необразованные, даже в университете никто не учился. Порой они откровенно глупы. Огнестрельным оружием пользоваться не умеют, выстреливают пулю за пулей: истратил тысячу патронов – ранен один человек. Они вообще не используют пистолет по его прямому назначению. Для них огнестрел - это некий элемент адреналиновой жизни, интересная игрушка, им классно, как сказал Ллойд, пчёл выгонять из улья. Попасть в человека из пистолета бандиту из цифр очень сложно. Он вообще не понимает, как работает пистолет и искренне считает, что резким движением руки во время спуска курка, он своей рукой помогает пуле поскорей вылетать из ствола…

 А вот ножом они владеют виртуозно! Ллойд объяснил, что наличие ножа для цифровых банд – это обязательное преимущество перед безоружным. Принцип такой: кулаком убить сложно, как бы вы ни ударили человека, гарантий, что вы его убьёте, никаких. А нож даёт гарантию убийства. Гангстеры Кейптауна совершенно не желают драться ни с кем, то есть вступать в поединок. Если я начинаю конфликт, откуда ни возьмись возникает нож: он вылетает так, что вы даже не заметите, а в это время производится удар - и всё. Но если и у вас в руках нож, и у меня, то меня это не устраивает (вот такая логика у «цифр»). На ваши голые руки у меня найдётся нож, на нож – лопата, на лопату – мачете, на мачете – пистолет, на пистолет – три друга. То есть всегда повышается уровень, чтобы гарантированно убить жертву.

Никто не занимается работой ножом в поединке, удар будет неожиданный, даже траекторию не сможете понять, как вас ударили. Мистер Ллойд объяснял, что, по сути, вся техника основана на обмане. Вас может убить даже 14-летний мальчик, и вы не успеете понять, как. Он сделает это для того, чтобы просто вас ограбить, забрать пару долларов. Ллойд прямо демонстрировал выражения лиц попрошаек: мол, дайте-подайте, я несчастный человек, ничего не ел. И вдруг – меньше, чем за секунду - удар ножом! У вас дырка в боку, вы уже умираете, а «несчастный» попрошайка сумку забрал и пошёл. Даже маленький ребёнок притворяется слабым, несчастным, но при этом у него уже нож в руке наготове.

Отмечу также, что ножей в южноафриканской криминальной традиции два: нож рабочий, так называемый «префектор», и нож судьи – длинный и короткий нож. Как их учат обращению с ножом и где это происходит? Технике ведь должен кто-то обучать, а в тюрьме ножей как бы нет, их никто не выдаёт. Это ещё один «вопрос на повестке дня». Более того, когда я спрашивал у Ллойда, почему техника у цифр именно такая, он не мог мне ответить. Африканцы просто передают из поколения в поколение набор технических элементов, которые превращаются в конструктор, а из элементов этого конструктора ты должен сам сконструировать собственную технику.

По урокам Ллойда де Джона я описал остов техники, представленный в книге «Чёрная смерть». Труд охватывает тот этап исследования, на котором меня интересовала техника и элементы сердечника, криминал Кейп Тауна бьётся ведь не только ножом, но ещё и руками, ногами, локтями, головой и прочими частями тела, и все эти подходы показаны в исполнении Ллойда и изложены на страницах книги. Практически весь сердечник продемонстрирован в труде «Чёрная смерть». Надо сказать, что гангстеры Кейптауна не обладают таким техническим арсеналом, как Ллойд, он больше 20 лет изучал гангстеров Кейптауна, прошёл все улицы Кейп-Флэтс для того, чтобы собрать эти технические элементы.

На пути изучения южноафриканской криминальной традиции следующим «х»-неизвестным стала психологическая составляющая: так, прежде чем создавать из конструктора какую-либо техник,  требовалась понимания психофизиологии: ведь все люди разные, значит, и каждого человека требуется обучать этой технике по-разному. Знаете ли, у кого-то длинные руки, у кого-то короткие, у кого-то рост ниже и так далее. Ллойд, когда мы с ним закончили работать, сказал так: «Теперь действуй сам, я тебе дал всё, что необходимо; теперь изобретай, создавай свой собственный стиль в соответствии со своей психофизиологией. Тебе даны мольберт, холст, кисточки, краски – теперь пиши картины, сам. Я тебя научил пользоваться всем – кисточкой, краской, выбирать холст, ставить мольберт, выбирать натуры. Теперь сам тренируйся, я тебе больше не нужен». Что ж, сказано - сделано! Я разработал самостоятельную методику, которая позволяет обучать южноафриканской криминальной традиции на очень высоком уровне: в частности, я показал, как складывать эти элементы в зависимости от психофизиологии каждого конкретного человека. Это описано в моей книге «Чёрная логика». По сути, две книги – «Чёрная смерть» и «Чёрная логика» позволяют создать собственный стиль из соответствующих элементов.

Нож, собственно, используется для убийства, ограбления, краж – это основной инструмент для осуществления преступных действий в Кейптауне. Надо сказать, что большинство современных гангстеров в мире используют нож в ближнем бою, при «выяснении личных отношений», но никогда не используют ножи для решения каких-то преступных оперативно-тактических задач. Они ведь уже достаточно хорошо стреляют из пистолета. А гангстеры Кейптауна плохо владеют огнестрельным оружием и виртуозно владеют ножом. При этом очень часто притворяются придурками, но не стоит обманываться: они очень хитрые, продуманные и изворотливые, считать их полными имбецилами нельзя ни в коем случае. У этих людей свой взгляд на мир, своя религия, своё отношение к происходящему, и я эту философию очень долго по крупицам собирал, чтобы в ней разобраться досконально.

И надо сказать, сегодня нам полностью понятна субкультура и философия этой среды. К слову, многие люди, которые с нами контактировали из полиции, рассказывали о том, что цифровые банды сегодня — это Южная Африка в полном составе, даже президент ЮАР является членом цифровой банды 26-х. Все тюрьмы Африки находятся под властью цифровых банд Кейптауна! Они и есть реальные хозяева и Кейптауна, и юга Африки. Некоторые из их ритуалов уже приняли весьма угрожающие формы.

Ещё до приезда в Кейптаун Ллойд дал мне почитать книгу «Дети Нонголоза» Джонни Стайнберга. Эта книга ввела меня в курс дела о гангстерах Кейптауна, я понял, что имею дело не с техникой владения ножом, а с целой субкультурой. Неписаный закон этой криминальной системы берёт своё начало лет 150-200 назад. Первой цифровой бандой были 28-е; в книге пытаются объяснить, почему в назыании два и восемь (2 и 8): два предводителя и восемь человек в банде. У них был учитель, который тоже – лицо неизвестное и непонятное: он научил членов банды преступному ремеслу, потом исчез, и руководить и остались два человека. И первое, что бросается в глаза, это конфликт интересов, возникающий между двумя руководителями. Но конфликт происходит странный, не из-за власти или денег, нет - на гомосексуальной почве. До сих пор ходят легенды о том, что 28-е гомосексуалисты, то есть содомиты. Они себя содомитами не считают, они считают, что они только в тюрьме содомиты, а вне тюрьмы - нормальные люди. (Впрочем, это уже другая история)

Надо сказать, что жизнь гангстера в Кейптауне происходит в двух средах: в тюрьме и вне тюрьмы. Цифровые банды, считается, появились в тюрьме, хотя легенда утверждает обратное. Постоянная двойственность, «и то, и то одновременно», как два разнородных факта или две легенды – это свойственно цифровым бандам Кейптауна. Например, вы спрашиваете: «...это так?» Вам ответят: «…это так и не так. И да, и нет!» Вот этот факт логики нам непонятен, у нас либо так, либо не так. А у них два могут существовать одновременно: и так, и не так.

Являются ли 28-е содомитами? В какой-то степени да, а в какой-то степени, нет. Мало того, 28-е не скрывают, что у них две линии: Золотая линия убийц и Серебряная линия содомитов, то есть «девочек». И в 28-е можно прийти по этим двум линиям: либо стать чьей-то «женщиной» из 28-х в Золотой линии убийц, либо быть убийцей из 28-х.

Золотая линия – базовая банда Кейптауна, из которой, якобы, произошли все остальные банды. 27-е отделились от них именно потому, что считали: содомиты – это ненормально, мужчина не должен спать с другим мужчиной. Хотя есть такие из 28-й линии, которые говорят, что всё это обман и никто ни с кем не спит. «Нас просто хотят дискредитировать, - говорят они, - это всё рассказки 26-х и 27-х, так как мы самая старинная и авторитетная банда – вот и приписывают нам».

Третья банда, хитрые пронырливые мошенники 26-е, появились много позже, уже в тюрьме. Они могли достать всё, что угодно. С этого момента постановили, что других банд в принципе больше существовать не может: только 26-е, 27-е и 28-е. То есть, «цифры» – это только три цифры, всё остальное (23-е или 25-е и пр.) - это выдумка полицейских и прочих людей, которые в этом ничего не соображают. В тюрьме может быть только три банды, каждая - со своими обязанностями.

Как раз о южноафриканской тюрьме Полсмур была написана и другая книга, с которой я тоже работал: «Гангстеры Бога» Хизер Паркер Льюис. Автор - очень интересный исследователь, занимается недвижимостью, а изучение «цифр» — это её хобби. Итак, она исследовала не только гангстеров Кейптауна, но и восточную традицию, танцы, Индию, что и описала в ряде других книг. У Х.П.Льюис есть собственное издательство, которое публикует её книги. Что важно: Льюис встречалась с цифровыми парнями, и они ей какие-то вещи рассказывали и про 26-х, и про 27-х, и про 28-х. На самом деле, как вы понимаете, подобного рода интервью бесполезны совершенно, по причине того, что если кто-то раскрывает или узнаёт тайну «цифр», его убивают. Это их прямой закон, прямая норма. Поэтому всё, что ей рассказали – это полуправда. Вы прекрасно понимаете, что и «Дети Нонголоза», и «Гангстеры Бога» - это всё некий потусторонний вымысел о гангстерах Кейптауна, потому как авторы обеих книг по сей день живы. И все фильмы, которые сняты о «цифрах» - это тоже подделка, никаких «генералов» банд там нет, - это всё актёры, которых сами банды же назначили и выставили, чтобы они сыграли эти роли.

По этой причине ничего особенного таковые расследования никому не открыли. По сути, в книгах и фильмах содержится некая многозначительная полуправда, я бы так это охарактеризовал. И я, в конце концов, в достоверности этого факта я смог убедиться, пройдя определённый путь в Кейптауне самостоятельно. «Цифры», по сути своей, стоят на обмане. С внешним миром контактируют только 26-е, а они те ещё обманщики. Моя помощница Валерия Берман провела не один час в беседах с разными бандами в интернете, она познакомилась с огромным количеством парней, 26-х, 27-х, 28-х. Они прислали ей видео из тюрьмы, с их тусовок, так сегодня у нас в архивах НИИ огромное количество материала. Я познакомился с фотографом, который фотографирует именно цифр, с сотрудниками Полсмура, с полицейскими. Огромное количество людей было опрошено, проинтервьюировано.  И хотя и говорили они совершенно разное (сродни винегрету), все материалы нашей кооперации с этими людьми у нас в наличии, и этими материалами мы в том числе иллюстрируем книгу «55».

Нас изначально рассматривали как привычных туристов, а не как научную делегацию, даже за саму поездку в Кейптаун нам «зарядили» 30 тысяч долларов. И это - только сумма расходов за то, что мы приедем, а дальше... как Бог даст. Откровенно говоря, нас начали рассматривать как людей, которых можно было бы ограбить на 30 тысяч. Но ни этим дивным гангстерам, никому- либо еще денег никто не дал – мы приехали сами и вопросы решали самостоятельно, без них. Прибыли в Кейп Таун и побеседовали и с офицерами криминальной разведки, и с полицейскими, внедрёнными в банды, и с неким пастором из реабилитационного центра для бандитов. Пастор, пожалуй, самая значимая фигура, из всех, кто сегодня существует в Кейптауне. Почему? В том числе узнаете из самой книги.

Кратко опишу так: это оказался самый честный, самый порядочный, самый добродушный академический ум - просто пастор протестантской церкви. Интересный пастор Крейвен Энгель. Самый некриминальный человек из всех, которые повстречались на нашем пути! Все остальные пытались демонстрировать полное знания о цифровых бандах, этот же человек не пытался демонстрировать никакое знание… Почему так? А ему не надо знать цифр, он среди них находится. Все его сотрудники – также бывшие члены цифровых банд. Поэтому он спокойно объяснял, рассказывал о жизни цифр.  Для него это было сродни обыденности. «Ну, вот они есть, работают в церкви, в реабилитационном центре и так далее». Хороший рассказ от  доброго человека.

Из этого рассказа мы узнали следующее: из банды уйти нельзя, можно пойти только в лучшую жизнь, выше. А для этого нужно прийти в этот центр, к пастору, в Центр социализации бывших преступников, в деятельности которого задействован и  Американский университет, и  Кейптаунский университет одновременно. Очень интересные программы их подготовки – благо, пастор хорошо ко мне относился и предоставлял всю информацию, которую я его просил. Огромная моя благодарность этому человеку за вклад в исследование цифровых банд.

По сути, сегодня в Кейптауне существует огромное количество банд, и все они созданы по образу и подобию 26-х, 27-х и 28-х – но сами 26-е, 27-е и 28-е куда-то «исчезли», их как бы нет. Их никто не видит, но говорят, что именно эти банды и управляют всеми новыми бандами, существующими в Кейптауне. Сами «цифры» не то чтобы куда-то запропастились, а, по сути, существуют на сегодня лишь в тюрьме.

Раньше, когда человек не из банды, то есть «без цифры», попадал в Полсмур, его сразу делали «женщиной» 28-х. Но 26-ые и 27-ые поставили 28-м ультиматум о том, что в Полсмуре так не будет. Пусть сам человек выберет, кем он хочет стать. Дело в том, что 28-я банда всё расширялась и расширялась, а две других банды оставались немногочисленными. И на общем совете банд было решено, что новичок должен сам выбирать и решать. Никаких содомитских претензий к человеку, не имеющему цифры, пришедшему в Полсмур с воли, нет. Теперь ему дают выбор: «Либо женщина – либо цифра». То есть он может назвать номер банды, членом которой хочет стать. А так как «женщины» есть только у 28-х, он всё равно становится частью банды, только Серебряной линии, если выбирает путь «чьей-то женщины».

Кроме указанных двух книг, я прочёл про «числовые банды» ещё два труда: «Гэнгтаун» Дона Пиннока, про их социализацию, и книгу «Цифра» оксфордского профессора Джонни Стайнберга. В ней 500 страниц, читать её очень непросто, но необходимо, чтобы понять психологию таких людей. Я пытался спрашивать Стайнберга, что он думает про «цифры», но понял, что у западных учёных, как и у западных журналистов, достаточно неочерченное представление о бандах в Кейптауне, я бы даже сказал, начальное. По сути, создать такие организации, как в Кейп Тауне, и заставить работать по сей день, не умея это делать – невозможно. Это первый вывод, который нужно сделать. Так не бывает.

И нужно было быть мультиэнциклопедичным, одновременно держать в уме множество единиц информации и уметь сопоставлять их для того, чтобы понять, с чем мы имеем дело. И я определённо могу сказать: ни один человек в мире никогда не найдет прототип 27-х, даже если очень захочет. Почему? Дело в том, что сегодня учёные занимаются своей узкой проблематикой, исследуют только то, что они исследуют. Даже если они перекопают всё, что есть в мире, они никогда не найдут прототип 27-х и линии 28-х, который был необходим в этом исследовании про убийство ножом с позиции  профессионального навыка.

А если попытаются найти этот прототип – всё равно ничего не получится, потому исторически у прототипа нет содомизма. Хотя сегодня это может быть и не так, по причине того, что там, где существует такой прототип – а я нашёл его у представителей католической церкви, - существует и подобного рода порок. Это известно во всём мире: Папа увольнял содомитов из числа церковнослужителей множество раз. Идеи содомитов – это изначально греческая субстанция. Якобы мужчина может по-настоящему любить только мужчину, а женщина изначально порочна. Греческой традиции противостоит норманнская, немецкая, но они обе соединились в венецианской школе (к которой принадлежат Португалия и Испания), и так между собой перемешались, что в итоге, когда Гитлер приходил к власти, все его штурмовики были содомитами. У них это процветало, болезнь немецкой армии гомосексуализм – это хорошо всем известный факт. Однако путать две традиции – норманнскую и греческую – не стоит.

Для изучения феномена 27-х я, как уже говорил, исследовал прототипологию Beati Paoli. Для меня, в общем-то, было тяжелой задачей соединить всё это воедино, нужно иметь действительно энциклопедические знания и воинских искусств, и криминальной среды, и криминологии для того чтобы понять это всё. Нужно было одновременно держать в уме огромный объем информации: и массивную «Философию оружия» Иеронимо де Каранзы, и четыре тома рыцарь Франсиско Лоренса де Рада, и не только! Без таковой предварительной работы говорить о навыках убийцы, что-либо анализировать и делать выводы невозможно.

Обратите внимание на ту «пакость», о которой пишет де Рада. Он тот ещё юморист, причём, как ни странно, его юмор очень похож на юмор 27-х: он убийца и хохмач одновременно. Это интереснейшая мексиканская форма, ведь Франсиско Лоренс де Рада – командор Ордена Святого Сантьяго в Мексике. Его интересно читать, особенно там, где он отвечает на письма или где он преподаёт, постоянно разбавляя эту математику гадкими какими-то фразами, которые подымают настроение. Он инженер человеческих душ. Когда де Рада отвечает на письма, то пишет гадости постоянно, он просто не может остановиться, обязательно упомянет какие-то пакости. У него фехтование соединено с дурацким чёрным юмором. В общем-то, орден Святого Сантьяго это одна из самых мощных структур, которые существовала в Испании, улыбчивые парни, которые существовали ещё в те времена, до цифровых банд. Мы со всей смелостью можем опираться на труды де Рада, когда комментируем африканскую криминальную традицию.

Надо сказать, что ни русская криминальная традиция, ни французская криминальная традиция не содержат подобного рода людей, таких образов, прототипов, которые были бы вступали одновременно убийцами и юмористами, как пират Филипп, который сделал из матроса компас. Орден Святого Сантьяго – это пиратская структура сама по себе.

И Орден францисканцев-капуцинов - это тоже раскаявшиеся пираты, а ведут они себя точно так же, как 26-е: алчные, хитрые, мерзкие типы. В итальянских катакомбах один капуцин норовил обмануть мою помощницу, продавая статую за 50 евро, а потом увидел, что она уже согласна купить, отнял и говорит: 100 евро!

До того, как написать книгу «Чёрная логика» во время «второго пришествия» к Ллойду де Джону, когда мы обсуждали более высокий уровень знания, не просто технические элементы, но разрешение конфликтов и прочие элементы традиции, я продолжал сопоставлять испанские и венецианские книги по фехтованию, историю культуры и субкультуры юга Италии с тем, что рассказывал и демонстрировал Ллойд. К тому моменту времени, при параллельном исследовании, мы пришли к Неаполитанскому стилю фехтования, начали реставрировать его. В частности, мои помощницы в НИИ Исследования мировых воинских традиций и криминалистических исследований применения оружия перевели трактаты Антонио Маттея и Франческо Виллардита, младшего Виллардита, Бласко Флорио, Николы Терракуза-и-Вентуры. Уже можно было глубже погружаться в Неаполитанскую среду, в сердечник, и ретрансформационные звериные модели.

Исследование анимизма, превращения человека в животное – это вообще отдельная тема. Испанцы, к слову, также использовали звериные модели для объяснения фехтования, но в случае Африки мы имеем дело даже не с использованием модели, а с преображением, превращением, с оборотничеством. Крокодил, лев, леопард и змея – это 4 основные столпа африканской традиции: лев ассоциируется со стойкостью, крокодил - с невероятной хитростью, пакостностью, неожиданностью, леопард - с ловкостью, змея - с мудростью и неуязвимостью.

Есть и другая особенность. Цифровые банды построены по военной системе, и это один из главных их элементов, отличающий от всего остального криминала. Невидимые одежды – это явление, которое я встречал только в цифровых бандах, больше нигде. Например, вот человек из цифр находится передо мной, я спрашиваю: «Кто ты?» Он отвечает: «Я сержант». «Опиши себя, в чём ты одет?» И он начинает говорить: «…. у меня треуголка на голове»,  - а у него на самом деле ничего нет на голове, но он продолжает описывать, как он одет. «У меня погоны, лычки, зеленая куртка, красная повязка на руке». И из этого рассказа я заключаю, ты имеешь отношение к цифровым бандам или нет. Ты правильно описал сержанта или неправильно. Эти знания передаются из уст в уста, они нигде не написаны, и если тебя специально не учили (а в тюрьме этому специально учат) – то 100% выдать себя за «цифру» ты не сможешь. У тебя должны быть и цифра, и звание в этой военной иерархии. Ты говоришь, «…я рядовой, солдат!» Отлично, теперь опиши, во что ты одет. И если неправильно описываешь свои одежды, значит, тебя нужно просто убить, чтоб ты больше не выдавал себя за «цифру».

В бандах есть и генералы, и лорды, которые стоят над генералами, - по факту, высшая иерархия, иерархическое звание. И всё это аллегорически создано так, что каждый статус описывается определенным набором слов. Например, когда я спросил про лорда, кто это такой, ответ был следующий: «Лорд - это Бог, он может увидеть каплю крови с небес и развязать войну в любой момент времени».

Никто, впрочем, не изучал этих вопросов до нас, особенно на русскоязычном пространстве. А те, кто изучал на англоязычном пространстве, допустили огромное количество ошибок по причине того, что они не проводили полевых исследований, не были знакомы с людьми внутри банд, с самими бандами, с взглядами на этот вопрос, им нечего было проверять, соответственно. Предшествующие описывали только свой взгляд и впечатления от криминальной субкультуры ЮАР. И чтобы сделать по-другому, мне пришлось использовать метод погружения в среду – то есть, стать леопардом, 27-ым. А потом снова «вынырнуть» и превратиться обратно в учёного и описать полученные на модели результаты вам, дорогие мои читатели.

В конце данной главы я хотел бы подытожить и рассказать об особенностях африканского фехтования ножом. Я периодически проводил семинары для внутренних нужд нашего научного сообщества, демонстрировал технику африканской традиции, и сформулировал эти особенности для себя так.

Первое: в отличие от других форм фехтования, африканская техника имеет «зажигание», такое специфическое психовоздействие на человека. Южноафриканская работа ножом зажигает человека, делает его приверженцем этой техники. Всем хочется попробовать, все хотят позаниматься, даже женщины. Я эти эксперименты ставил неоднократно на научном симпозиуме в Стамбуле – все с открытым ртом слушали именно про эту технику.

 

Вторая особенность – это разваливающиеся технические нейрофизиологические цепочки, с точки зрения европейца, потому что техника для нас - непривычная, да и к этой логике мы не приучены. Чёрная логика отличается от логики европейской. Она требует полной перестройки, интеллектуальной, в том числе.

И третье. Ллойд говорит, что этой технике можно выучиться за один семинар. То есть, я провожу один семинар своим коллегам, а дальше они сами. Дали коробку с кубиками, а дальше из кубиков собирай то, что хочешь и так, как хочешь. Что это обеспечивает? Очень быстрое обучение. Одно занятие – это всё фехтование. Вы представляете, какое количество людей можно в принципе обучить, если нужно только одно занятие? Требуется выучить один удар, понять как его ретрансформировать за счет ног, корпуса, после этого нужно понять, как это использовать, и всё. Будет модель – дальше ничего не нужно. Солдата делают за семинар: я могу за одно занятие, Ллойд делает за три дня. Это потолок. Как вы понимаете, я значительно дольше учился этой технике, по причине того, что разбирался в каждом элементе, в моделях, в логике и разрабатывал методологию.

Столь стремительной, ураганной скорости обучения не существует ни в одной криминальной традиции и ни в одной школе фехтования. При встрече с южноафриканской техникой обращения с ножом человек только совершенствуется – если остался в живых, конечно. Впрочем, если его убили – за три дня нового подготовят. У них, в цифровых бандах, всё это просто: умер – следующий солдат. И такая армия, конечно, непобедима.

Эффективно, не так ли?

 

 

«55» - новая книга Олега Мальцева об убийстве ножом

нояб 06 2019 / Опубликовано в Спецвыпуск

Криминальная традиция «цифровых банд» из ЮАР (Кейп Таун)

Наш постоянный автор, кандидат психологических наук Олег Мальцев пишет книгу по следам научной экспедиции в Южную Африку. Книга называется «55», почему – останется в тайне до публикации книги. В ней исследуются так называемые «цифровые банды» Кейптауна, а конкретно – их методы убийства ножом. Почему Олег Викторович выбрал именно такую тему и как она соотносится с кругом остальных интересов учёного, «Нераскрытые преступления» попросили рассказать его в эксклюзивной статье. 

Через что приходится пройти исследователю в поисках ответа на вопрос? Как из кусков разрозненной информации собрать стройную и последовательную цельную картину? Как поступить в научно-исследовательском процессе, когда задачи ставились одни, а по ходу выяснились подробности, которые превратились в самостоятельные задачи? Отсечь ли побочную ветвь исследования или наоборот, ухаживать за ней с особой тщательностью и в итоге получить щедрый урожай?

К моему учителю, Мастеру ножа в стиле Кейптаунских «цифровых банд», Ллойду де Джону я попал 2 года назад. Сказать случайно – нет. Сказать специально – тоже. Дело в том, что всё началось с исследования человеческой профессиональной эффективности около 20 лет назад. Это очень простая и при этом очень интересная категория, эффективность. Долгие годы работы научили меня смотреть на человека отдельно с точки зрения его личных качеств и отдельно – насколько он является профессионалом в своем деле.

ЧЛЕН БАНДЫ 27-Х. ФОТО ИЗ АРХИВА ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА В КЕЙП ТАУНЕ

Так вот убивающие ножом, на мой взгляд, одни из тех редких людей, способных бесспорно, безоговорочно продемонстрировать компетентность и эффективность в той деятельности, которой занимаются. И прежде чем прийти к такому умозаключению, мне довелось его многократно проверить в сравнении.  Я жил в Австрии и проводил исследования криминальной традиции, жил в Германии и проводил такие же изыскания, был на Востоке достаточно длительный промежуток времени - всё по тому же вопросу. Мне было чуть больше сорока лет, когда я впервые попал в Штаты – а до того момента просто не было надобности или задач, связанных с этой территорией. Однако и в Штатах я тоже исследовал эффективность и компетентность. В общем, обогнул по этому вопросу весь земной шар, не посетил, пожалуй, лишь Новую Гвинею.

Победа в поединке – лучшее мерило эффективности. Поэтому совместно с газетой «Нераскрытые преступления», журналистом которой я являюсь со дня основания, мы учредили проект по изучению эффективности в поединке. Мы назвали его No Step Back - «Ни шагу назад». Отсняли на видео около тысячи интервью с мастерами боевых искусств по всему миру (все их можно посмотреть на канале YouTube). 

Мастера боевых искусств слывут людьми сверхэффективными, непобедимыми. И вот какая мысль пришла мне в голову: обратите внимание, сколько в мире непобедимых людей, а мир от того лучше не стал, не стал совершенней. По идее, непобедимые мастера должны были взять весь мир под контроль, навести в нём порядок и дать нормальным людям жить по-человечески. Но этого не происходит! Так где же их эффективность? Как измерить их компетентность?

Я создал для этих интервью опросник из десяти вопросами, которые мне как профессионалу виделись достаточно каверзными. Но если человек специалист – он знает, как ответить на этот вопросы. Они не касались секретов мастерства, они касались понимания этим человеком того дела, которому он себя посвятил: боевому искусству. И знаете, когда человека спрашивают, «почему так?», а он тебе отвечает «…нас так учили», это значит, что он не имеет ни малейшего представления о том, что делает. Просто переповторяет то, что ранее увидел, то, что удалось скопировать.

Мастерами поединка наше исследование на стыке социологии, истории, психологии и философии было воспринято «на ура»: тщеславие сыграло с ними злую шутку. Им хотелось себя показать с самой лучшей стороны, но, как вы понимаете, продемонстрировали они себя, в основном, именно с самой худшей. Итальянцы, американцы, африканцы, китайцы, филиппинцы, австралийцы, наши соотечественники, самые знаменитые люди – все бросились давать интервью проекту No Step Back. Отказался только один мастер за все время, некий «маэстро Росси», которого, в общем-то, мы не сильно и ждали, по причине того, что профанизм этого национального позора Италии виден невооружённым глазом; в общем, не надо брать у такого персонажа интервью для того, чтобы понять, что он дилетант.

В силу того, что я одновременно являюсь и ученым, и мастером Дестрезы, Неаполитанского и Палермитанского стилей фехтования, знатоком русской криминальной традиции, южноитальянской (и не только), соединение этих двух качеств способностей и знаний  даёт мне право проводить подобного рода исследования. Занимаясь много лет защитой людей, защитой интересов бизнеса против криминала, я прошёл бесчисленное количество столкновений. Я много лет тренировал телохранителей, и всё это время старался сделать так, чтобы мои люди были наиболее компетентные – по критерию эффективности в городском бою, в том числе, поскольку это самый сложный вид боя, который существует в принципе.

Многие годы работы приучили меня к тому, что люди, которые занимаются подобного рода «занятиями», не всегда являются такими великими и эффективными, как думают о них ученики. Вот не всегда они те, за кого себя выдают! Я эту картину наблюдал и на Востоке, в Африке, в Украине, в России, в Европе. Меня всегда интересовало: как, а главное, зачем некомпетентность и неспособность превращается в авторитет? Неужели это всемирный заговор? Каким образом можно некомпетентного человека, глупого, бестолкового, который ничего не умеет и не знает – превратить в актера, который может сыграть компетентного?

По сути, это же единовременно и краеугольный камень всего бизнеса: ошибешься в партнере или возьмёшь не того на работу – получишь убытки.

Роджер Бэкон в свое время говорил, что «Разум наш слаб в домыслах своих, а посему рассудит нас эксперимент». Поединок и есть этот эксперимент в жизни: двое сошлись – один упал, в итоге - обоснование предельно ясно, быстро и эффективно. Ничего не надо объяснять. Поэтому люди-знатоки в вопросе поединка меня крайне интересовали. А вот мифический ореол, окружающий воинские искусства в мире, наоборот, тревожил – по той причине, что если бы для него были реальные основания, то мы давно бы уже с вами жили в идеальном обществе, построенном и охраняемом «мастерами». Ведь мастера во всех традициях представляются некими значимыми личностями, которые якобы могли научить не только фехтованию, но и жизни.

Вот такая интересная была у меня среда для исследования. И доложу вам, что по окончании проекта No Step Back мы с газетой «Нераскрытые преступления» смогли выдать сертификаты о соответствии даже не половине и не трети из проинтервьюированных мастеров. Вы будете ошарашены, но их оказалось всего трое. Это один сицилиец Бруно, фамилии которого я называть не буду, техасец Джон Ристер и южнофриканец Ллойд де Джонг.

Что касается сицилийца, уже первый разговор с ним дал мне понимание, что это Профессионал с большой буквы. И при этом он не позиционирует себя ни как «воин», ни как «мастер боевых искусств», ни как ещё какой-нибудь кудесник. Он адвокат, очень приличный человек, вообще по нему не скажешь, что он имеет отношение к фехтованию, или к ножевым столкновениям… но в том, что он убивал, нет никаких сомнений. Он был безусловно выше всех, кого я встречал, в искусстве владения ножом. Хоть и не сразу, но я нашёл подход к этому суровому человеку, и он согласился заниматься со мной неаполитанским ножевым фехтованием.

Нож - это прерогатива определенного сословия людей: редко кто берётся за нож и становится фехтовальщиком, не испытывая любви к этому виду искусства. Это самое сложное фехтование, которое существует, ведь шпага, рапира, сабля – они длинные, а вот нож короткий, и вам приходится использовать ноги для того, чтобы сократить дистанцию. Какой бы нож длинный ни был – стилет венецианский, дага норманнская, всё до 42 см считается ножом – всё равно это не шпага, придется ходить ногами.

Почему в России поединок на холодном оружии считался бесчестным? Потому что учиться фехтованию нужно долго. И когда один человек бросает вызов другому, получается такая ситуация, что они находятся на разных уровнях подготовки. И результат поединка известен заранее, в этом случае. Другое дело, пистолет, однако в те времена они были несовершенны, и потому дуэль была Судом Божьим: «кому повезет – Бог решит». Поэтому дуэль на пистолетах была наиболее правдивая, наиболее честная в имперской России.

Обратите внимание, что в Европе, особенно в Италии и Испании, считается, что применение огнестрельного оружия  - это бесчестие. То есть,  мужчина, который взялся за огнестрельное оружие, больше не мужчина, больше вообще не человек. На таком мужчине ставится жирный крест. Они объясняют это просто: «Ты же знал, что надо уметь держать клинок в руках, кто тебе мешал тренироваться? Кто тебе мешал работа с клинком всю свою жизнь, точа мастерство для того момента, когда дойдет дело до дуэли или войны, чтобы ты мог себя показать? Ты бездельник и лентяй. Получай то, что тебе положено. Чтобы ты знал, кто ты».

За время своего исследования я общался с людьми, учился у мастеров, перенимая их фактический опыт выживания и управления ситуациями в городском бою, изучал письменные источники. В основном, старинные: испанские, португальские, южноитальянские. Я как учёный задействовал все возможности для того, чтобы понять систему боя клинком.

Книга, которую я пишу сейчас, «55», не о фехтовании как состязании. Она именно об убийстве ножом. Фехтование и убийство – очень разные категории, вы со мной согласитесь. Хотя непревзойдённый мастер неаполитанского фехтования конца XVI – начала XVII века Франческо Виллардита учил эффективности поединка так: «Не надо фехтовать, нужно просто убить». Никаких приёмов обороны, как принято в состязании, для него не существовало – наступление, наступление и ещё раз наступление. По сути, это то, что Сифу Ристер постоянно говорил мне на занятиях: «Прекратите бить шпагу противника, бейте противника, не надо бить его клинок!»

Подготовленные согласно этому принципу люди существовали в определенные времена по всему миру. Как пример, приведу специальных монахов из ордена францисканцев, Beati Paoli – «Блаженные из Паолы» - в Палермо, которые восстанавливали справедливость при помощи клинка там, где это не получилось сделать обычным путём. Они не фехтовали ни с кем, они просто убивали, у них поединков не было. Удар – и сразу насмерть. Во множестве литературных произведений есть такой персонаж: человек, который убивает ножом, для которого это его ремесло.

У Дюма в «Королеве Марго» есть такая сцена, в которой Марвель не смог убить адмирала-гугенота, попал в портфель из пистолета, и тогда все поняли, что пистолет - это самое плохое средство для того, чтобы убивать, ненадёжное. А нож – это вещь железно надёжная. И поэтому,  по сути,  убийство ножом было возведено в ранг культа. Сколько людей в Венеции погибло после удара стилетом? Шпага длинная, пока ее достанешь в узких улочках, тебя уже два или три раза коротким стилетом убьют. По сути, мы могли бы сказать, что в профессии убийцы ножом законодателем мод всегда были венецианцы и немцы. Если вы возьмете документы, которые остались нам, то нож вы увидите только у венецианцев и немцев. В Германии это одна форма: борьба с ножом. А у венецианцев именно фехтование с ножом, то есть до борьбы дело не доходит, всё решается на дистанции.

Но я пишу «55» именно по результатам южноафриканского научного исследования. С этой субкультурой меня познакомил Джон де Ллойд. Как известно, африканцы никакого клинка никогда не имели, их оружие – это палка, а ножом африканцев научили пользоваться ножом колонизаторы-португальцы, и они сделали из него культ. Для числовых банд Кейптауна нож – это Бог.

Ллойд на первом этапе моего обучения жил в Арабских Эмиратах, работал в какой-то компании, и я летал к нему учиться туда, Африки пока не было. А когда начинался «второй курс», он уже вернулся домой в Кейптаун. И так мне пришлось с замиранием сердца открыть для себя Южную Африку.

Из книги вы сможете узнать о ходе погружения в криминальную среду Кейптауна – поверьте, это очень яркий экскурс. До сих пор никто его адекватно не излагал, большинство интервью с членами «цифровых банд» - это подделка. В книге я отдельно анализирую этот вопрос. Дело в том, что африканцы давно уже поставили на поток продажу таких интервью для телевидения, книг и статей. Достаточно сказать о том, что даже мой учитель Ллойд рассказывал о том, что за 30 тысяч долларов организовывается «экскурсия» в кварталы южноафриканского криминала. Хотя при этом за всё время занятий с господином Ллойдом было очень сложно вручить ему хоть какие-то деньги. Конечно, от вложения в кейптаунский криминал тридцати тысяч долларов я вежливо, но уверенно отказался. Мы с помощниками обошлись своими навыками и умениями сориентироваться в незнакомой среде.

У меня, вообще, с Ллойдом странные отношения, все считают, что он во мне души не чает, что я лучший его ученик и так далее. Но это не правда. Ллойд очень сдержанный человек во всех отношениях, демонстрировать своё расположение вам он не станет. Он очень милым бывает, очень приветливым. Но в основном он busi – постоянно занят. Его так и прозвали: Мистер Бизи. Он всем всячески демонстрирует,  что вы мешаете ему жить, постоянно отвлекаете его от чего-то очень важного, например, от изготовления визитки. По сути, он издевается над человеком, который сидит перед ним. Так как Ллойд прекрасно говорит по-английски, мы с помощницей буквально клещами доставали из него информацию об африканской криминальной традиции. Именно клещами. Работать с ним было очень тяжело, он категорически не хотел, чтобы я знал больше, чем мне положено знать на определенный момент времени. А я такой, знаете, научный парень, и хотел знать всё, поэтому всячески с Ллойдом работал для того, чтобы получить  максимальное количество информации.

Отдельное внимание в книге «55» отведено предпосылкам формирования психологии киллера: что толкает человека стать вот именно таким. По сути своей я психолог и философ, и смотрю на феномен убийства одновременно с разных сторон. Очень многие люди смогли бы убить человека пистолетом, но не каждый способен убить ножом – надо обладать другой степенью решимости, другими человеческими качествами.

Как мастера отличить от не-мастера? Количеством трупов. 98% проинтервьюированных мною никаких трупов за собой не оставляли, а просто игрались в спортивном зале резиновыми клинками, натянув на себя огромное количество защиты. Маска, говорил мастер Микеле Алаймо из Палермо, всё меняет: у человека пропадает страх, он такой активный, спортивный. Когда перед человеком противник с реальным ножом, который без напряжения пробивает тушу мяса по рукоятку, он просто застынет в оцепенении. Применение защитных средств меняет всё. Попытка фехтовать не металлическим клинком, а резиновым, меняет всё. Раньше наши предки учились фехтовать тупым оружием. Просто брали настоящее оружие и делали его тупым, но это оставался металл: каждый удар, каждый выпад – это перлом ребра или что-нибудь ещё. И все прекрасно знали об этом.

По сути, сегодня воинское искусство превращено в фитнес, способ держать себя в хорошей физической форме, не более того. Бокс это тоже всего лишь спорт. В поединке это не поможет. В поединке нужно мастерство, навык.

Для меня всегда самыми честными людьми в этом были криминал и военные. Военным фехтование нужно по службе, а криминалу – по работе. Они никогда не делали никакого ореола из того, что они фехтовальщики. Очень много мужчин сегодня никогда не держали оружие в руках. Именно клинок делает из этой «заготовки» мужчину.

Это исследование уникальное, потому что мы начинали исследовать эффективность, продолжили компетентностью и получили огромные результаты в этой области, доказав, что подавляющее большинство, 98% «мастеров» ни малейшего представления не имеют о том, что они делают. А в результате пришли к африканской системе, которая кардинально отлична от общей системы, принятой в любой другой точке мира. Мы нашли уникальную систему, уникальную логику и философию, которая, безусловно, не могла остаться без внимания ученого. Прошло уже три года, а исследование южноафриканской традиции до сих пор не остановилось, потому что, поверьте, здесь есть что исследовать.

Книга «55» в некоем роде является промежуточной, поскольку в следующем году мы с доктором юридических наук Александром Саинчиным намерены издать монографию о психопортрете наёмного убийцы, то есть киллера. И вот к этой монографии я готовлюсь путём написания научно-популярной книги. Засим разрешите откланяться, честь имею!

ПРОФЕССИЯ: УБИЙСТВО НОЖОМ

нояб 02 2019 / Опубликовано в Спецвыпуск

Почему человек выбирает в качества профессии убийство ножом?

Именно с этого вопроса мне хотелось бы, дорогой читатель, погрузить вас на короткий промежуток времени, в среду южноафриканской криминальной традиции. Ведь в ходе моего исследования о субкультуре южной Африки, я в какой-то момент и сам столкнулся с этим вопросом…

Представляете, кто-то хочет стать врачом, кто-то выбирает профессию ювелира, кто-то добивается высот в инженерном деле, иные не видят себя нигде, кроме как в писательстве… Но есть и те, кто выбирает убивать ножом как сферу профессии. И живут так всю свою жизнь. Феномен? Феномен! Но почему так?

На первом этапе в разрешении этого вопроса мне помог мой друг, мастер работы ножом из ЮАР Ллойд де Джон. Я усердно учился под руководством Ллойда стилю работы ножом южноафриканской криминальной традиции. Параллельно проводил исследования о самих цифровых бандах южноафриканского региона: 26-х, 27-х и 28-х. Первое, что мне стало известно, это то, что из всех этих трёх банд, только 27-е являются именно убийцами и свои преступные деяния они осуществляют именно ножом. Этого не говорит о том, что 26-е и 28-е не убивают ножом, они все владеют прекрасно оружием. Но если говорить конкретно об убийстве ножом, как о профессии, то это епархия исключительно 27-х.

Такой же прототип профессионалов-убийц ножом, один в один, существовал когда-то и в Палермо (Италия), это были «Беати Паоли»  (Beati Paoli) – «справедливые люди». Они тоже все свои убийства совершали исключительно ножом и никогда не использовали никакого иного оружия.

Вот такая, на первый взгляд, странность. Целостно ход исследований южноафриканской криминальной традиции и все странности и, напротив, идентичности с другими традициями я сейчас излагаю в книге «55», которая выйдет уже в начале 2020 года.

Вернемся к вопросу, почему же убийство ножом выбирается в качестве профессии?

Во-первых, важно понимать, что для того чтобы убивать ножом, нужны определённые условия. Должна присутствовать соответствующая духовно-психологическая составляющая, то есть человек, который убивает ножом, должен находится в определённом состояние. Чтобы совершить убийство ножом необходимо чтобы произошел некий эмоциональный взрыв, при этом этот взрыв должен быть полностью управляемым. Если говорить с точки зрения учения о памяти советского академика Г.С.Попова, то этот вид взрыва можно описать как  «спичку»: искра; вспышка – следует удар ножом; потухание «спички» – сброс. Чтобы появилась эта искра, её необходимо каким-то образом спровоцировать, и на данном этапе речь идет о том, что нам нужны какие-то методы регулирования психики. Ведь одно дело ударить врага в бою, ударить человека ножом в поединке, и совсем другое дело - убить ножом себе подобного. Эти явления и ситуации совершенно разные.

Во-вторых, ножом надо уметь убивать. Нож — это инструмент, который требует навыка: просто взять нож и совершить убийство не получится. По сути, когда человек выбирает профессию убийцы, этому предшествует определенная техническая подготовка, подготовка в сфере приобретения навыков. И если на это смотреть с точки зрения прототипологии, то прототипом убийства ножом является убийство скотины, забой скота при помощи ножа. Например, известно, что свинью можно либо зарезать, перерезав ей глотку; либо заколоть - нанести пробивающий удар в сердце. Но такая модель тренировки свойственна скорее Украине и другим странам СНГ, но маловероятна на юге Италии и уж тем более в южной Африке. Насколько мне известно, в южной Африке поросят и коров не так уж и много (все эти животные культуры – привезённые колонизаторами), у них там другая живность водится: львы, леопарды, змеи, крокодилы и т.д. Схватка с такими дикими животными – это всегда поединок. И если домашняя скотина пасётся у дома на лужайке, то дикого зверя надо изловить, а это уже охота. Отсюда мы видим, колоссальное различие в способах убийства. Если, например, в Украине навык оттаивания убийств связан с забоем скотины, то что касается юга Африки, там этот навык связан исключительно с охотой. В Африке вообще для того чтобы поставить это навык, существует отдельная среда – саванна, населённая дикими зверьми. Что из этого следует: по сути, чтобы одному человеку убить другого человека, он должен посчитать противника зверем, а, следовательно, и все удары, нанесенные ножом, будут точно такие же как при убийстве зверя.

Продемонстрирую с пояснением несколько рисунков из моей книги «Черная смерть», что даст вам возможность провести аналогию с тем, как в южноафриканской криминальной традиции совершается убийство ножом человека. Допустим вам необходимо убить леопарда. Что для начала требуется сделать? Сначала нам необходимо убрать лапы леопарда (рис 1), «раздвинуть» их таким образом, чтобы он не мог поранить нас своими когтями или укусить. Для этого мы совершаем маятниковые движения телом, что позволяет нам уворачиваться,  при этом держа леопарда постоянно во внимание. Далее производим удар ножом. Удар может быть нанесен либо снизу-вверх в горло (рис 1); либо в область грудной клетки, в рёбра (рис 2).

Рис. 1. Раздвигание лап леопарда

 Рис. 2. Удар ножом в область ребер леопарду

Еще один пример нанесение удара ножом – убийство крокодила. Как это сделать? Крокодила возможно убить ножом, произведя удар «в загривок», т.е. нанеся этот удар сверху-вниз (Рис 3).

 

Рис. 3. Убийство крокодила сверху-вниз

 В книге «Черная смерть» продемонстрировано ещё множество других способов нанесения ударов ножом в южноафриканской криминальной традиции.  Что мы для себя выявили? А выяснили мы для себя следующее: все эти навыки, которые прекрасно были переложены на способы убийства человека, произошли от встречи с диким животным.

Из этого возникает другой вопрос: их ли это навыки – коренных ли жителей Африки? Я думаю, что нет, что такие навыки коренному населению не свойственны, и тому есть вполне резонное объяснение. Чтобы приобрести такие навыки, неплохо было бы уже уметь работать ножом. Следовательно, эта система и методика в южную Африку принесена. Согласно истории, первыми, кто «ступил» на дикие земли Африки были португальцы.  К тому времени португальцы уже мастерски владели ножом, и, конечно же, соприкоснувшись с дикими животными, которые на них нападали, пускали в ход все свои навыки работы ножом. Таким образом техника работы ножом португальцев ретрансформировалась в технику борьбы с животными. С местным народом им бороться не нужно было, так как в то время отдельные «правители» Африки (короли племен, их главные вожди и пр.) вовсю продавали в рабство своих же соотечественников. И, к слову, никто никого не колонизировал в том виде, в котором сегодня многие себе представляют. Представим это так: дали пару ящиков золотых монет, купили сотню рабов. Рабы – а ранее люди привыкшие к работе, - бунтовать не будут, в отличие от завоёванных людей, тех, кого взяли в плен. Поэтому вопросом рабства занимались на белые колонизаторы, а их чернокожие руководители.

От португальцев умение убивать животных ножом передалось и местному населению, а именно рабам. Но чтобы появилась такая необходимость, чтобы колонизаторы решили передать навыки владения холодным оружием аборигенам, должно было что-то произойти. И вот в этом та загадка. Ведь владение клинком - это привилегия дворян, и аборигенам это несвойственно. Об этом, в частности, говорил мистер Ллойд, что у африканцев оружием всегда была палка и ничего более, никаких клинков или любого другого металлического оружия.  А тут «вдруг», откуда ни возьмись, «вырастает» целая система, переданная определённым способом. Конечно же, в книге «55» все эти загадки истории, коллизии, странности и неясности будут прояснены и в развёрнутом виде описаны.

Из всего вышесказанного мы с вами выяснили 2 любопытнейшие вещи:

  • Нужна определенная духовно-психологическая составляющая, без которой убийство ножом невозможно;
  • Необходимо уметь убивать.

Это первых два принципа, которые были мной выведены в ходе исследования южноафриканской криминальной субкультуры. Также мы выяснили источник, т.е. откуда появились эти навыки и умения у этих людей.

Но это, как говорится, только «вершина айсберга», поскольку исследование закрутилось, как вихрь! Например, далее был применен ряд проективных тестов, таких как «Тест Сонди» и тест профессионального ориентирования Мартина Ахтниха, результаты которых дали очень интересные показатели и открыли нам ряд ответов, в том числе, и на вопрос: «Почему человек вообще выбирает профессию «Убийство ножом»? Впрочем, об этом мы с Вами поговорим и в самой книге «55», и в некоторых последующих статьях.

Искренне Ваш, 
Доктор Олег Мальцев