glavred

glavred

Соответственно планам работы научной группы в составе кандидата психологических наук, адвоката О.Мальцев и доктора юридических наук, профессора А.Саинчина  2020 год знаменуется выходом монографии «Психологический портрет наёмного убийцы», в которой впервые на суд мировой общественности будет представлена психомодель киллера, предусматривающая все менталитетные, исторические, социо-культурные поправки, а главное, непосредственно описывающая генезис трансформации личности до появления такой категории как «наёмный убийца».

 

Из материалов исследования академика Олега Мальцева

В разное время образ наемного убийцы  формировали  и освещали разные источники в разных формах. СМИ, кинематограф, художественная литература, отдельные эксперты в своих областях приложили немало усилий для возникновения стереотипного шаблона того, как выглядит наемный убийца в понимании выходца постсоветского пространства, жителей европейских стран или США. Это три разных стереотипа, хотя их организационная структура, манера, почерк едины, несмотря на то, что взгляды разные. 

Спросите себя, какой образ Вам приходит на ум, когда вы слышите словосочетание «наёмный убийца» или «киллер»? Я проводил эксперимент, хотя его результаты были мне заведомо известны: чаще всего это одиночка, в черной одежде, сидящий на чердаке многоэтажки со снайперской винтовкой. Хочу сразу сказать, что это огромное заблуждение. Ни одного киллера-одиночки в природе не существует.  Это групповая работа,  в условиях города практически невозможна в одиночку. Один человек, как показывают  в кино, это нереально. Это требует подготовленных людей с одной стороны, и организацию работы с другой стороны. Поэтому просто необходимо огромное внимание в этой монографии уделить демифологизации такого феномена развития личности, как наемный убийца.

Прогуляемся по истории и рассмотрим как формировался шаблон «киллера»

Наёмное убийство  –  это обязательный элемент криминальной традиции. Без профессиональных убийц криминальная традиция не существует. Наёмное убийство было широко представлено в Венеции, во Франции (почитайте «Нотр Дам де Пари»), в стране, где наёмные убийцы стояли на самой верхушке преступной иерархии. Приведу наиболее ранний пример. В XVI веке требовалось буквально сильно удостоиться вниманием, чтобы про тебя написали. А про организацию «Беати Паоли» написана целая книга.

Легенда гласит, что общество «Беати Паоли» было основано в XII веке в Палермо. Его основали 10 молодых аристократов, которые поклялись бороться с любыми формами произвола. Они собирались по ночам и решали, кого какому наказанию подвергнуть. По Чёрной книге зачитывали грехи того или иного человека (обычно какого-то чиновника или феодала, сотрудничающего с оккупационным режимом. Сицилия, в силу своего местоположения, постоянно была занята какими-то внешними завоевателями. Ну а затем… Петля, стрела, пуля, отравленный кинжал…Оккупанты называли членов «Беати Паоли» бандитами, а сами сицилийцы – «Людьми Чести».

 

Мы знаем огромное количество политических убийств, произошедших в ХХ веке:. Многие из этих убийств даже не попытались раскрыть до нынешнего дня (как пример, Лев Троцкий). Что касается убийства Троцкого в Мексике, люди, которые это реализовали, горячо выступали за саму идею, и это были военные люди. Так, Троцкого убил капитан испанской армии, хоть и не на полях сражения.

Джон Кеннеди в Америке. Поистине предпочитают молчать на тему Кеннеди, и даже наблюдается желание на кого-то это «свалить» даже в ХХ1 веке. Официальное заключение и позиция конгресса США такова: президент пал жертвой военного заговора. А недавно, разговаривая с моим итальянским коллегой в ресторане, я услышал от него  новую версию, связанную с сицилийской мафией. Говорят, что убийство Кеннеди не совсем заговор, а плод политического выяснения отношения, и во всем этом замешана сицилийская мафия. Возможно, я не поспорю. Но на мой взгляд – это больше похоже просто на желание перевести стрелки на мафию. (Далеко не секрет, что в Америке всё происходит на почве денег).

Надо сказать, на постсоветском пространстве  наёмное убийство  берёт своё начало  в 90-ые годы XX века, и первым ярким героем-киллером стал отставной десантник из книги «Мое прекрасное алиби» Чингиза Абдуллаева. А дальше последовала череда книг Даниила Корецкого, в каждом романе которого происходила чуть ли не романтизация киллера. Второй роман «Антикиллер» – это вообще повествование про синдикат киллеров: тайная организация, возглавляемая мифическим колдуном, грабит, убивает, занимается работой, так сказать. Данил Корецкий даже совершил такой шаг, как написание резонансной книги «Привести в исполнение», в которой он достаточно близко к фактическому положению вещей описал происходящие события. (Дело в том, что мало кто понимает, что в Советском Союзе эти вещи менялись со временем).

Позже вышел на экраны художественный фильм «Бригада», который дал представление о киллере иного порядка: появился американский тип киллера. Еще один очень попудярный  сериал «Меч», премьера котрого в Украине состоялась в 2009 году, сыграл немаловажную роль в формировании стереотипа. Действия сериала разворачиваются в наши дни. Главный герой (Калинин) -  бывший командир разведроты ВДВ, воевавший в Приднестровье и в Чечне, работает оперативником УБОП. Во время спецоперации он задерживает некоего Гирко, укравшего ребёнка и оказавшего вооружённое сопротивление при задержании. Начальник Калинина, полковник Муратов, получает взятку и затем предлагает часть денег самому Калинину за то, чтобы он развалил дело, так как «задержанный оказался племянником одного очень хорошего человека». В результате конфликта, Калинин уходит из органов. В суде дело Гирко разваливают и, присудив ему год условно, отпускают на свободу. В итоге Калинин решает взять всё в свои руки и вершить правосудие. Он заочно приговаривает Гирко к казни, и, подловив того в ресторане, зачитывает ему свой приговор, который затем приводит в исполнение. После расправы над Гирко Калинин решает создать карательную группу «Меч», которая будет эффективно бороться с криминалом, который неподвластен официальному следствию и суду. 

Эти же продюсеры чуть позже снимают фильм «Игра», в котором представляют уже совершенно нового киллера: шахматиста, интеллектуала, игрока.

Таких примеров я могу привести очень много. Однако, суть в том, что киллеру уделялось очень большое внимание и в книгах, и в кинематографе. Впрочем, как вы понимаете, всё, что выше описано – это заблуждения. Никогда киллер не выглядел таким способом. Я бы хотел показать историю настоящего киллера. Одна из них относится к началу 80-х годов. Первого киллера в Советском Союзе брал живым мой однофамилец и мой дядя Владимир Дмитриевич Мальцев, являясь руководителем службы по особо важным поручениям. Я всегда его просил рассказывать мне интересные дела, мне всегда было это интересно: ход следствия, как он строил гипотезу, как проверял. Именно с этой истории я начал заниматься серьезно этой проблематикой.  

«Убили топором партийного деятеля в деревне Рязанской области. Владимир Дмитриевич был тогда полковником в Генеральной прокуратуре. Убийство было совершено очень профессионально: один удар, никаких следов и труп. Начали отрабатывать разные версии, но версию наемного убийцы, как Вы понимаете,  никто даже не допускал. Считалось, что никто никого за деньги не убивал в Советском Союзе, это было сложно вообразить в те времена. Мой дядя просто голову себе сломал, пытаясь сопоставить, как же он мог это провернуть… и с поездами никак не получалось, по секундомеру ничего не выходило. В конце концов  разобрали все хитросплетения, нашли, как он добрался до Рязани, все эти вещи очень хорошо были понятны следствию. Задержали, рассмотрели дело, закончили писать обвинительный акт, заключение, надо было уже документы в прокуратуру отправлять. Владимир Дмитриевич был человеком честным: убил – отвечай.

И вот как-то вечером, на изучении материалов дела, Владимир Дмитриевич не хотел ехать в следственный изолятор, приказал доставить обвиняемого  к себе в кабинет. Очень интересная фигура этого человека. Это был военный – капитан ВДВ, разведчик. Доставили его к Владимиру Дмитриевичу в кабинет, он посадил его за соседний стол, налил ему чая. И разговорились, без протокола. Дело уже было закончено, все документы подписаны. Тот и говорит: «А чтоты скажешь, Владимир Дмитриевич,  если вдруг выяснится, что мне за это заплатили?» У него глаза на лоб вылезли, мягко говоря: «Как заплатили?». «Вот так! Понятно, под протокол я тебе не скажу, но ты человек, повел себя со мной, как человек, и лишнего грузить не стал, и дело представил так, что больше 7 лет не получу, и адвокаты довольны. Поэтому я тебе скажу. Кроме меня и тебя никто не знает. Заказчика я тебе не сдам, конечно, но ты ж хотел знать всю правду».

Итак, капитан десантных войск, капитан разведки убил топором партийного деятеля и тем самым положил начало «новому типу киллера», типу нашего времени. Этот капитан разведки стал отправной точкой в моих исследованиях в этой области.

Я несколько раз попадал в  ситуации, когда судьба сама поворачивала меня к раскрытию определённых тайн, и я думал над тем, как это объяснить людям. И, наверное, самый лучший способ объяснить всё это сейчас - поделить исполнительный механизм наёмного убийства на две части.

1.Организованная военная группа. Их может быть 30-20 человек, у них есть учебный центр, замаскированная база, учителя.

2. «Маскарад», «Сетка» - это группа наружного наблюдения и палач, она же ретрансформируется в группу со множеством дистанций – то есть микроавтобус. Это вариант больше свойственен Комитету государственной безопасности Советского Союза.

Я хочу обратить ваше внимание на очень важный момент: профессия киллера без заказов никому не нужна. Если нет заказчика – нет киллера. И из этого факта возникает масса проблем. И все они связаны с психологией.

Самостоятельно киллер работать не может. Кто-то должен снабжать его заказами. Но это очень опасно: в момент связи все валятся. Самое главное чего в этом нет –гарантии исполнения заказа.

В основе наемного убийства лежат специальные навыки, а специальные навыки требуют тренировки

Всякий раз, когда речь заходит о наёмном убийстве, мы имеем дело с организованной военной группой, которую требуется научить или которая уже обучена. Самым правдоподобным фильмом о киллерах из всех, что я когда-либо видел, является сериал «Время жестоких». В первые дни демократической власти в России судьбы многих сотрудников контрразведки и милиции сложились трагически. Не все выдержали моральный прессинг и резкое осуждение этих служб в средствах массовой информации и большой части общества. Многие, забыв о присяге и долге, оставили военную службу и подались в криминальный бизнес – тайную торговлю оружием.

Если вспомнить череду событий, в фильме это выглядело приблизительно так. Генерал уходит в отставку и принимает решение заниматься бизнесом. И начало занятия бизнесом происходит восе не с аренды офиса, не с открытия банковских счетов, а с посещения определённого полигона, где располагается разведгруппа, состоящая из командира и пяти бойцов, которых выгнали из армии и отправили на гражданку.

И генерал забрал эту группу заниматься «другими делами». Весь фильм о том, как они решали задачи тактического и стратегического назначения.  Перед вами типичная группа киллеров.  Почему генерал взял  именно этих людей?  Потому, что он в них уверен,  и прошел  с ними очень многое, он знает прекрасно их уровень подготовки, знает, как они умеют работать. Он знает, что эти люди сработают гарантированно. Ему именно это и нужно. Гарантия в «наемном убийстве» главное.  В киллере самое главное это уверенность, в том, что он справится. К сожалению такой уверенности можно добиться одним способом, как делали испокон веков. Как князю быть уверенным, что его дружина победит? Заниматься этой дружиной, готовить ее с утра до вечера. Один способ быть уверенным – пройти с ними эти войны. Другого способа нет. Привлечение военных к подобного рода задачам было и есть центральной заботой.

Ни одного киллера-одиночки в природе не существует

Хочу обратить ваше внимание, что географически такие группы возникают лишь в определённых областях. Если даже рассмотреть Украину целостно, таких групп не найти, разве что, исключение составят Крым и Одесса, и тому есть причина.

Я немного приоткрою завесу тайны: в качестве эксперимента просто задайтесь вопросом, где вы возьмете таких людей? Попробуйте найти киллера! Вам где-то придётся взять людей, которые по психологическим характеристикам подходят для этой работы, и нужен состав, который их этому обучит и доведет до совершенства. Или нужно взять готовых и организовать. И в первом, и во втором случаях нужны уже готовые специалисты. А где их взять?

Второй момент: всё это мероприятие никому не нужно, если за это никто не платит деньги. Каждая криминальная группировка, которая когда-либо существовала, пыталась в своем составе создать такое подразделение. В большинстве случаев это заканчивалось печально, ибо это наука. Нельзя подразделение создать из воздуха, нужны подготовленные люди. А их нет. Можно попытаться создать, выделить некую часть, переселить в отдельный дом за городом, сделать из него синдикат киллеров и использовать для выполнения специальных задач в рамках криминальной деятельности. Но это всегда заканчивается печально. Потому, что бандиты люди беспечные. Они любят выпить, закусить, а такое подразделение требует жесточайшей дисциплины. Тут одно неверное движение и все. Это как поход по канатам под куполом цирка: одно неверное решение и  ты полетел вниз головой. Так и происходило. В Москве людей, которые создавали группировки для решения задач связанных с наемным убийствами, «принимали» на втором же деле. Всех брали, потому что это кустари, а кустарное производство заканчивается тюремным сроком.

Нет профессорско-преподавательского состава – всё это не функционирует, некому их учить. Мало того, они должны быть глубоко убеждены, что делают самое нужное и правильное дело на земле. Этим кто заниматься будет? Инструктора могут научить, а идеологическую подготовку кто будет проводить? Нужны психологи, идеологи, кто-то эти функции должен выполнять. А  кустарей всегда садят в тюрьму. Мало того, они  потащат за собой заказчиков и всех остальных.

Давайте побеседуем о варианте «Маскарад» и «Сетка». Почему он называется именно так? Почему два, а не одно слово употребляется?  Во-первых, этим занимались офицеры государственного Комитета безопасности, КГБ.  И у них были в распоряжении люди, которые умеют заниматься наружным наблюдением и убивать. Частная спецслужба вырастает из одного человека. Есть один офицер КГБ - и всё, дальше он всех знает, кто ему нужен. Нужно сформировать группу наружного наблюдения и тех, кто будет стрелять. Очень многие люди не знали вообще, что они киллеры. Они думали, что продолжают выполнять распоряжения КГБ, что они на государственной службе. Поэтому и называется «Маскарад»: их просто обманывали. И они даже в голову не брали! Все знали, что это офицер КГБ, его уволили, он ушел, потом рассказывал, что это такая спецоперация, для того, чтобы бороться с организованной преступностью, что это так было задумано. И отсюда появились такие сказки, как «Белая стрела» (группа спецназовцев КГБ, которые отстреливают воров в законе) и прочее. Да, такие группы были, и не одна – но обычно эти подразделения никак не называются! Нет названия – нечего искать. Так возникали частные спецслужбы.

«Сетка» - это понятие наружного наблюдения; «сетка» держит человека, а палач стреляет или бьёт ножом. Это два варианта, которые свойственны постсоветскому пространству и вообще свойственны русскоязычной сфере. У нас по-другому не бывает. И на примере Немцова тоже наблюдаем «Маскарад» и «Сетку».

Борис Немцов был застрелен  27 февраля 2015 года четырьмя выстрелами в упор

 Влад Листьев. Убит двумя выстрелами в подъезде

Влад Листьев. Убит 1 марта 1995 года. Причина смерти: сквозное огнестрельное ранение правого предплечья и слепое огнестрельное ранение головы

Теперь нам известны структура и заблуждения относительно феномена «наёмный убийца», соответственно, можем перейти к обзору психологических категорий. Какие у киллеров побудительные мотивы, почему они идут в эту профессию? Кто может стать киллером, а кто в него никогда не превратится? Неужели для кого-то это неизбежная судьба, а для иных – временное пристанище?

Об этих и многих других вопросах мы подробно поговорим в следующей статье!

До скорых встреч!

Искренне Ваш, Доктор Мальцев

Ни для кого уже давно не секрет, что правоохранительные органы Украины крайне неохотно расследуют преступления, совершенные в отношении адвокатов. Что примечательно, некоторые прокуроры в данных случаях часто апеллирует к тому, что «у нас в Украине нет судебной практики по таким категориям дел». Здесь невольно возникает вопрос: а откуда же эта судебная практика возьмется, если дела просто не передаются прокуратурой в суд с обвинительными актами?

Стандартное общение с прокурором, следователем по таким делам обычно напоминает игру под названием «а как это еще нельзя сделать»? Украинские правоохранители что только не придумывают, чего им только «не хватает»: и видеозаписей им мало – подавай еще свидетелей, и свидетелей недостаточно – нужны видеозаписи, и мы не уверенны в составе, и угрозы «не такие». Этот список можно продолжать до бесконечности. И это все им «не хватает» должна сделать за них сторона потерпевшего, то есть – сам адвокат, а наши правоохранители посмотрят, как адвокат за них поработал, какие доказательства принес, оценят это все и возможно все-таки соизволят поставить свою подпись под подозрением правонарушителю.

В этой статье речь пойдет не просто о полном с нашей точки зрения саботаже досудебного расследования по факту систематических угроз адвокату, на этом примере мы хотим показать как в украинской правоохранительной системе работает принцип «как это еще нельзя сделать», когда вопрос касается нарушения профессиональных прав адвокатов и гарантий адвокатской деятельности. Более того, случай, описанный здесь примечателен и тем, что следователь по делу по нашей информации дважды подписывал подозрение и отправлял его на утверждение в Киевскую местную прокуратуру №2 (Дарницкая прокуратура) и дважды получал отказ, а в конечном итоге - жалобу в отношении себя со стороны прокурора за фактически «активное досудебное расследование по делу», которое (уж если откровенно) - сильно «активным» и не назовешь.

Итак, согласно статье 398 Уголовного кодекса Украины угроза убийством, насилием или повреждением имущества относительно защитника или представителя лица, а также относительно его близких родственников в связи с деятельностью, связанной с предоставлением правовой помощи, является уголовно наказуемым деянием.

Угрозы насилием в отношении себя и своих близких адвокат Владимир Литвин получает уже в течение года – с декабря 2018 года. Эти угрозы поступают от противоположной стороны по делу – от гражданина Арутюнова Рубена Оганесовича, в данном деле адвокат Литвин представляет интересы ПАО «Экспериментальный механический завод». Суды между заводом и Арутюновым длятся с 2016 года, и точка в них пока не поставлена, поэтому давать оценки «правоты» той или иной стороны в данном споре мы не собираемся – это вопрос украинских судов.  

Сам же Рубен Арутюнов позиционирует себя в общественной жизни как добропорядочный бизнесмен, возможно — это так и есть. Однако, если прочитать его сообщения адвокату Литвину, то с нашей точки зрения начинает сильно пахнуть «бандитским душком», по крайне мере в деловом обороте такие переписки не приняты.  

По неофициальной информации из нашего источника в киевской прокуратуре нам стало известно о том, что прокурор по этому делу – процессуальный руководитель Тонасийчук О.Ю. в жалобе на следователя по делу апеллировала к тому, что «следователь подозрительно активно работает по делу, что свидетельствует о том, что что-то здесь «не чисто». То есть, вероятно, по мнению прокуратуры «чисто» — это саботаж досудебного расследования по уголовным делам о нарушениях профессиональных прав адвокатов. Помните? Как это еще нельзя сделать?

Мы обратились к представителю адвоката Литвина в данном уголовном деле, которая дала нам следующий комментарий:

«Я представляю своего коллегу как потерпевшего по этому делу уже год. Не буду вдаваться в подробности, но скажу лишь, что за год работы, процессуальный руководитель по делу прокурор Тонасийчук О.Ю. дала следователю по делу аж целых 2 процессуальных указания, и даже не смогла проконтролировать их надлежащего исполнения. У меня иногда складывается такое впечатление, что некоторые украинские прокуроры определили для себя функцию «указателя», а все остальное – не царское дело. Однако, в ноябре 2019 года после непродолжительной беседы на официальном приеме у прокурора Киевской местной прокуратуры №2 мы все-таки (как мне показалось) пришли к единому мнению, что прокурор не равно «указатель» и надо бы по делу поработать». Помните? Как это еще нельзя сделать?

Примечательно, что сам Арутюнов Рубен угроз в отношении адвоката Литвина по нашей информации не отрицает - было бы и нелепо, так как эти угрозы поступают с его номера телефона оператора «Киевстар». Сам же Арутюнов утверждает, что к адвокату Литвину просто испытывает личную неприязнь, и о чудо – наши правоохранители похоже ему верят. То есть стоит противоположной стороне по делу сказать «этот адвокат мне не нравится поэтому я ему угрожаю», то все ему как говорится «спишется» и «простится». Как это еще нельзя сделать?

Возможно, вы подумаете, что между этими людьми действительно существует личная неприязнь, однако – как объяснить вот это? На этом видео еще один адвокат, который представляет интересы ПАО «Экспериментальный механический завод» в судебных спорах с Рубеном Арутюновым также говорит об грозах со стороны последнего, которые ему поступили. Что самое интересное – так это то, что такие угрозы начали поступать сразу же после выигранного ПАО «Экспериментальный механический завод» суда у Рубена Арутюнова, где интересы завода представлял адвокат Анатолий Хилинский.

 

Следует отметить, что Комитет защиты прав адвокатов и гарантий адвокатской деятельности Национальной ассоциации адвокатов Украины уже высказал свою позицию по данному вопросу. Официальное обращение было направлено в Генеральную прокуратуру Украины (прим. сейчас – офис Генерального прокурора) осенью 2019 года.

Именно после этого обращения в Киевской местной прокуратуре №2 резко начали искать «виновных», и нашли — это следователь. По крайне мере именно такое впечатление у нас складывается из письма в адрес Комитета. Возможно, следователь и виновен, но возникает вопрос – а чем же год занималась прокуратура? Ответ уже приведен выше – дала 2 процессуальных указания, и даже не удосужилась проконтролировать их выполнение.

Только вдумайтесь – для того, чтобы прокуратура через год досудебного расследования написала, что же следователь с ее точки зрения за этот год должен был сделать, потребовалось обращение целой Национальной ассоциации адвокатов Украины на имя Генерального прокурора Украины! Интересно, для того чтобы подобного рода несложное действие со стороны прокуратуры произошло не через год, а, например, хотя бы через 3 месяца их «процессуального руководства» досудебным следствием, кто должен к ним обратиться – возможно Генеральный секретарь ООН?

 

 

Почему же все так? Как рассказала нам представитель потерпевшего адвоката Литвина, летом 2019 года она была на официальном приеме у прокурора, где выяснилось, что за 6 месяцев «процессуального руководства» по данному уголовному делу прокурор даже не ознакомилась с материалами дела. То есть по сути – руководила досудебным расследованием, а дела – не читала. Как это еще нельзя сделать?

В завершение хотим отметить, что со своей стороны будем и дальше следить за развитием данного дела, и надеемся, что вместо способов «как это еще нельзя сделать» в скором времени будем освещать уже судебный процесс над человеком, который посчитал, что имеет право безнаказанно угрожать адвокату.

 

 

 

 

 

Для того, чтобы обнаружить киллера, нужно знать его психологию, а, чтобы знать психологию, требуется её изучать досконально, принимая во внимание все предшествующие прецеденты. Благо, история человечества изобилует многочисленными примерами убийств, совершённых ножом. Красной линией из глубины веков до помпезного 21 столетия, от обычаев палачей-жрецов, приносивших сакральную жертву, вынимая ещё бьющееся сердце из груди аборигена, до банд 27-х в Кейптауне, транспортирующих простофиль на тот свет, проходит ОН – Нож. Клинок, вершитель судеб, воплощение неизбежности.

Как и подобает учёному, прежде изучив прототипологию, обзаведясь обширным опытом расследования заказных убийств 90-х, материалом южноитальянской и мексиканской экспедиций, я приступил к исследованию феномена «числовых банд», орудующих сегодня по всей Южной Африке. Результатом моих изысканий стала книга «55». Поле её интереса обширно: это книга написана на стыке таких наук, как психология, философия, антропология, криминалистика, менеджмент и экономика. Я выбрал именно такой способ междисциплинарного изучения явления недаром. Да и сам подход к предмету исследования нельзя назвать тривиальным: будучи ученым и мастером фехтования, я притворился учеником, чтобы погрузиться в среду южноафриканской криминальной традиции Кейптауна.

По сути, я провёл работу посредством научно-исследовательской разведки, с целью глубинного криминологического и психологического исследования преступности Кейптаун и выявления глубинных психологических причин существования «цифровых банд»: 26-х, 27-х и 28-х. Исследование без преувеличений многомерное, поскольку ставит вопрос о том, как эти организации возникли, как они функционируют и почему до нынешнего дня существуют - что самое важное. Опыт подобного рода организации даёт огромные возможности для исследовательской работы как в области экономики и менеджмента, в области понимания психологии или туманного «человеческого фактора», так и в области борьбы с преступностью.

Для начала предлагаю совершить короткий экскурс в мир тех, кто выбирал убийство ножом как дело своей жизни – как самую натуральную профессию.

Палач —святой человек, человек, связанный с тем миром, божественным, нечеловеческим. Жертвы он приносил богам. В Мексике уровень святости палача был абсолютным, любые поступки его - непререкаемы. К слову, и сегодня в мафии палач – также весьма уважаемый человек, возведённый в ранг Святого в семье. Такие люди как Beati Paoli и по сей день являются частью главного мифа Палермо о том, что существуют «справедливые люди в чёрных балахонах», которые восстановят любую несправедливость в мире. По сути, эти выходцы из ордена францисканцев - святые для народа. Святые люди с профессией убивать. И в Палермо, и за его пределами всем известно: убийство – это способ восстановления справедливости.

С тех пор, как командором Ордена Иисуса Христа Португалии стал Иеронимо де Карранза, началась эпопея шествования самого ужасающего и могучего человека в Испанской империи, создателя Дестрезы, большого специалиста в области телепортации людей из одного мира в другой. По моей гипотезе, именно орден Иисуса Христа, придя в Африку, принёс на эту землю свои уникальные навыки (доказательства я приведу чуть ниже), и хранят эти навыки сегодня «числовые банды» Кейптауна или «цифры». Они делятся на три разновидности: 26-е, 27-е и 28-е. Убивают ножом и только ножом - 27-е.

Позвольте напомнить, что африканский мир не похож на наш мир. Мы давно не знаем таких понятий, как анимизм, то есть связь человека и животного. Мы в этих животных не превращаемся. Да, человек может скатиться до состояния животного, цивилизация знает множество примеров подобного рода явлений, но сознательно становиться животным для выполнения конкретной задачи, как в случае с африканским киллером – для нас, европейцев, это необычно. Киллер становится хищником, охотящимся на людей, и люди для него — это эквивалент питания. Если тигр съедает какую-то косулю, это ведь просто его еда (какая уж тут этика или философия). Превращение в животного как феномен не свойственен европейской цивилизации в настоящее время.  Были исторические периоды, в том числе Тридцатилетняя война в Германии, когда люди ели людей. Но эти люди людей не едят, они их убивают – это разные вещи. «Свалить» всё на психическое расстройство, на каннибализм, на то, что перед нами психически невменяемый маньяк, не получится.

Мы рассматриваем совершенно другую ситуацию: люди намеренно превращают свою жизнь в профессию убивать. Только представьте себе на минуту: человек абсолютно вменяем, просто выбрал своей профессией… убивать. Если банда 26-х добывает еду и прочее материальное обеспечение, 28-е руководят и организовывают, то палачи 27-е являются неким связующим звеном между 26-ми и 28-ми. И они – именно убивают, причём обязательно ножом. «Штатные убийцы», 27-е, денег не зарабатывают; за свою профессиональную деятельность они получают средства и от 26-х, и от 28-х. Это – их Дело.

Когда я приступил к исследованию криминальной традиции Кейптауна, а точнее, убийства ножом, мне довелось сначала учиться владеть ножом в стиле этой традиции, и в этом мне помог мастер Ллойд де Джон. Он обучил меня логике этого обращения клинком. В принципе, когда человек приступает к подобному роду исследованию, ему нужно прежде понять логику происходящего, а на двигательных моделях – в фехтовании особенно – это сделать быстрее и проще всего.

Поясню, почему я считаю, что нож в Южную Африку попал именно от португальцев. 27-е держат нож норманнским хватом – лезвием вниз, а большой палец как бы выталкивает черенок ножа. В Кейптауне иначе нож не держат. Это, в общем, не свойственно для европейского фехтования, где все стараются держать нож греческим фехтовальным хватом. Что любопытно, у меня был очень интересная беседа с профессором Антонио Никасо на эту тему, и он говорит, что в Италии норманнский захват ножа – это сразу потолок санкции. Только взял нож перевёрнутым хватом – считай, всё - получил в суде верхнюю планку меры наказания. Если за убийство, за телесные повреждения статья предусматривает от 3 до 7 лет лишения свободы, то 7 лет уже получишь только за то, что взял нож таким хватом. И это, видимо, неспроста.

Когда я начинал заниматься фехтованием, мои учителя говорили, что если у человека нож в руке греческим хватом, то его намерение убивать неочевидно, но если он перевернул нож, то этим хватом можно только убивать. Другого способа нет. Почему? Все очень просто, проведём простейший эксперимент: возьмём доску, попросим взять человека нож в руку и ударить в доску. Удар греческим хватом даже от самого сильного человека не вгонит нож больше чем на пару сантиметров. Зато если взять обратным хватом и ударить в доску, нож зайдёт по рукоять. Удар норманнским хватом намного сильнее, чем фехтовальным! Чтобы фехтовальным хватом ударить так, как норманнским, нужно вложить в него координацию всего тела, бить массой всего тела, но это сделать крайне затруднительно, потому что клинок движется в конкретной плоскости, направляемой кистью. Даже если точка приложения усилия будет максимально точно выбрана, всё равно такой удар будет слабее, чем норманнским хватом. Поэтому профессор Антонио Никасо и говорит, что в Италии существует норма в уголовном законе: если человек взял норманнским хватом клинок, его намерения у судьи не вызывает никаких сомнений.

Надо сказать, что ножи у 27-х невысокого качества и они немецкие, то есть у них даже собственных ножей нет. Металл очень дешёвый, ножи из-за этого постоянно ломаются - но гангстеры Кейптауна не сильно сокрушаются по этому поводу, потому что стоит такой нож всего 2-3 $! Как говорится, ударил и забыл, а потом купил новый. Или даже ножа не нудно: просто обмотал тряпкой кусок металла. Надо сказать, что техника криминальной традиции Кейптауна универсальная, она позволяет в руке держать любой предмет и использовать как нож хоть авторучку или спицу. Резать-то вам ничего не придётся, удары в этой традиции только бьющие, пробивающие. Других ударов нет. Поэтому острота лезвия ножа не имеет никакого значения, главное, чтобы кончик ножа был заострен, с помощью чего пробивают, всё остальное не важно. Мало того, как говорил мистер Ллойд, можно использовать даже мобильный телефон или пульт от кондиционера, чтобы заниматься этой техникой. Не имеет значения, что у вас в руках, лишь бы что-то было. Прекрасный способ наносить удары в стиле африканской криминальной традиции: техника применима с любым предметом в руке, который выступает дальше вашей ладони.

Ллойд де Джон, кстати, разработал собственный нож, который наиболее точно отражает его применение в этой традиции. В предыдущих книгах я демонстрировал и нож производства мистера Ллойда, и раскладной нож, который уже разработал я.

Ллойд предупреждал, что для того, чтобы изучать эту систему, мне необходимо укрепить суставы рук. Существуют специальные упражнения: они растягивают, укрепляют суставы для виртуозного вращения в разные стороны, и всё это - чтобы владеть ножом. Кисть с ножом не должна уставать, её нужно постоянно разрабатывать этими специальными упражнениями и держать в боевом состоянии. В данном случае кисть - один из важнейших элементов, которые определяют угол атаки. Чем больше у меня кисть отклоняется, тем больший угол я могу брать ножом. Поэтому меня заставляли заниматься специальными упражнениями в области укрепления и развития кистей. Ллойд этому уделял очень значительное внимание, а так как он учитель педантичный, то издевался надо мной долго и нудно. Ему очень нравилось наблюдать, как я выполняю эти упражнения снова и снова, однако я покорно всё выполнял и изучал интересующую меня традицию дальше.

Если говорить о самом фехтовании, в данном ключе всё просто и очень сложно одновременно. Простота в сложности, сложность в простоте – вот такая двойственность. По сути, в южноафриканской традиции только один удар – и больше ничего. Но этот ОДИН единственный удар ретрансформируется при помощи поворотов корпуса, работы ног и выбора вспомогательных средств в разные виды ударов. Самый простой удар – разгибание кисти, но, если я поверну ещё и корпус, у меня получится уже другой удар, с другого угла. Получается так: кисть, корпус, ноги и рука как передающее устройство, которая разгибается простым естественным движением. И существует огромное количество мнений и подходов к тому, как её разгибать.

Поэтому, как говорил Ллойд, «…у нас нет технических элементов, у нас один технический элемент, а дальше - поток». Поток сродни импровизация в джазе: по сути, существуют кубики техники, и как вы их будете складывать в процессе боя, разбирать, снова складывать – обратно разбирать, в этом и суть криминальной традиции. По факту, если говорить с научной точки зрения, речь идет о построении системы конструирования на ходу. И, как вы понимаете, построение системы конструирования на ходу - это не уровень африканцев. Это уровень очень высокий, свидетельствующий о научном, высокоинтеллектуальном уровне организации психики человека, на что обыкновенно способны только люди, которые науке посвящают всю свою жизнь.

Но африканские преступники из цифровых банд не обладают таким научным статусом, они необразованные, даже в университете никто не учился. Порой они откровенно глупы. Огнестрельным оружием пользоваться не умеют, выстреливают пулю за пулей: истратил тысячу патронов – ранен один человек. Они вообще не используют пистолет по его прямому назначению. Для них огнестрел - это некий элемент адреналиновой жизни, интересная игрушка, им классно, как сказал Ллойд, пчёл выгонять из улья. Попасть в человека из пистолета бандиту из цифр очень сложно. Он вообще не понимает, как работает пистолет и искренне считает, что резким движением руки во время спуска курка, он своей рукой помогает пуле поскорей вылетать из ствола…

 А вот ножом они владеют виртуозно! Ллойд объяснил, что наличие ножа для цифровых банд – это обязательное преимущество перед безоружным. Принцип такой: кулаком убить сложно, как бы вы ни ударили человека, гарантий, что вы его убьёте, никаких. А нож даёт гарантию убийства. Гангстеры Кейптауна совершенно не желают драться ни с кем, то есть вступать в поединок. Если я начинаю конфликт, откуда ни возьмись возникает нож: он вылетает так, что вы даже не заметите, а в это время производится удар - и всё. Но если и у вас в руках нож, и у меня, то меня это не устраивает (вот такая логика у «цифр»). На ваши голые руки у меня найдётся нож, на нож – лопата, на лопату – мачете, на мачете – пистолет, на пистолет – три друга. То есть всегда повышается уровень, чтобы гарантированно убить жертву.

Никто не занимается работой ножом в поединке, удар будет неожиданный, даже траекторию не сможете понять, как вас ударили. Мистер Ллойд объяснял, что, по сути, вся техника основана на обмане. Вас может убить даже 14-летний мальчик, и вы не успеете понять, как. Он сделает это для того, чтобы просто вас ограбить, забрать пару долларов. Ллойд прямо демонстрировал выражения лиц попрошаек: мол, дайте-подайте, я несчастный человек, ничего не ел. И вдруг – меньше, чем за секунду - удар ножом! У вас дырка в боку, вы уже умираете, а «несчастный» попрошайка сумку забрал и пошёл. Даже маленький ребёнок притворяется слабым, несчастным, но при этом у него уже нож в руке наготове.

Отмечу также, что ножей в южноафриканской криминальной традиции два: нож рабочий, так называемый «префектор», и нож судьи – длинный и короткий нож. Как их учат обращению с ножом и где это происходит? Технике ведь должен кто-то обучать, а в тюрьме ножей как бы нет, их никто не выдаёт. Это ещё один «вопрос на повестке дня». Более того, когда я спрашивал у Ллойда, почему техника у цифр именно такая, он не мог мне ответить. Африканцы просто передают из поколения в поколение набор технических элементов, которые превращаются в конструктор, а из элементов этого конструктора ты должен сам сконструировать собственную технику.

По урокам Ллойда де Джона я описал остов техники, представленный в книге «Чёрная смерть». Труд охватывает тот этап исследования, на котором меня интересовала техника и элементы сердечника, криминал Кейп Тауна бьётся ведь не только ножом, но ещё и руками, ногами, локтями, головой и прочими частями тела, и все эти подходы показаны в исполнении Ллойда и изложены на страницах книги. Практически весь сердечник продемонстрирован в труде «Чёрная смерть». Надо сказать, что гангстеры Кейптауна не обладают таким техническим арсеналом, как Ллойд, он больше 20 лет изучал гангстеров Кейптауна, прошёл все улицы Кейп-Флэтс для того, чтобы собрать эти технические элементы.

На пути изучения южноафриканской криминальной традиции следующим «х»-неизвестным стала психологическая составляющая: так, прежде чем создавать из конструктора какую-либо техник,  требовалась понимания психофизиологии: ведь все люди разные, значит, и каждого человека требуется обучать этой технике по-разному. Знаете ли, у кого-то длинные руки, у кого-то короткие, у кого-то рост ниже и так далее. Ллойд, когда мы с ним закончили работать, сказал так: «Теперь действуй сам, я тебе дал всё, что необходимо; теперь изобретай, создавай свой собственный стиль в соответствии со своей психофизиологией. Тебе даны мольберт, холст, кисточки, краски – теперь пиши картины, сам. Я тебя научил пользоваться всем – кисточкой, краской, выбирать холст, ставить мольберт, выбирать натуры. Теперь сам тренируйся, я тебе больше не нужен». Что ж, сказано - сделано! Я разработал самостоятельную методику, которая позволяет обучать южноафриканской криминальной традиции на очень высоком уровне: в частности, я показал, как складывать эти элементы в зависимости от психофизиологии каждого конкретного человека. Это описано в моей книге «Чёрная логика». По сути, две книги – «Чёрная смерть» и «Чёрная логика» позволяют создать собственный стиль из соответствующих элементов.

Нож, собственно, используется для убийства, ограбления, краж – это основной инструмент для осуществления преступных действий в Кейптауне. Надо сказать, что большинство современных гангстеров в мире используют нож в ближнем бою, при «выяснении личных отношений», но никогда не используют ножи для решения каких-то преступных оперативно-тактических задач. Они ведь уже достаточно хорошо стреляют из пистолета. А гангстеры Кейптауна плохо владеют огнестрельным оружием и виртуозно владеют ножом. При этом очень часто притворяются придурками, но не стоит обманываться: они очень хитрые, продуманные и изворотливые, считать их полными имбецилами нельзя ни в коем случае. У этих людей свой взгляд на мир, своя религия, своё отношение к происходящему, и я эту философию очень долго по крупицам собирал, чтобы в ней разобраться досконально.

И надо сказать, сегодня нам полностью понятна субкультура и философия этой среды. К слову, многие люди, которые с нами контактировали из полиции, рассказывали о том, что цифровые банды сегодня — это Южная Африка в полном составе, даже президент ЮАР является членом цифровой банды 26-х. Все тюрьмы Африки находятся под властью цифровых банд Кейптауна! Они и есть реальные хозяева и Кейптауна, и юга Африки. Некоторые из их ритуалов уже приняли весьма угрожающие формы.

Ещё до приезда в Кейптаун Ллойд дал мне почитать книгу «Дети Нонголоза» Джонни Стайнберга. Эта книга ввела меня в курс дела о гангстерах Кейптауна, я понял, что имею дело не с техникой владения ножом, а с целой субкультурой. Неписаный закон этой криминальной системы берёт своё начало лет 150-200 назад. Первой цифровой бандой были 28-е; в книге пытаются объяснить, почему в назыании два и восемь (2 и 8): два предводителя и восемь человек в банде. У них был учитель, который тоже – лицо неизвестное и непонятное: он научил членов банды преступному ремеслу, потом исчез, и руководить и остались два человека. И первое, что бросается в глаза, это конфликт интересов, возникающий между двумя руководителями. Но конфликт происходит странный, не из-за власти или денег, нет - на гомосексуальной почве. До сих пор ходят легенды о том, что 28-е гомосексуалисты, то есть содомиты. Они себя содомитами не считают, они считают, что они только в тюрьме содомиты, а вне тюрьмы - нормальные люди. (Впрочем, это уже другая история)

Надо сказать, что жизнь гангстера в Кейптауне происходит в двух средах: в тюрьме и вне тюрьмы. Цифровые банды, считается, появились в тюрьме, хотя легенда утверждает обратное. Постоянная двойственность, «и то, и то одновременно», как два разнородных факта или две легенды – это свойственно цифровым бандам Кейптауна. Например, вы спрашиваете: «...это так?» Вам ответят: «…это так и не так. И да, и нет!» Вот этот факт логики нам непонятен, у нас либо так, либо не так. А у них два могут существовать одновременно: и так, и не так.

Являются ли 28-е содомитами? В какой-то степени да, а в какой-то степени, нет. Мало того, 28-е не скрывают, что у них две линии: Золотая линия убийц и Серебряная линия содомитов, то есть «девочек». И в 28-е можно прийти по этим двум линиям: либо стать чьей-то «женщиной» из 28-х в Золотой линии убийц, либо быть убийцей из 28-х.

Золотая линия – базовая банда Кейптауна, из которой, якобы, произошли все остальные банды. 27-е отделились от них именно потому, что считали: содомиты – это ненормально, мужчина не должен спать с другим мужчиной. Хотя есть такие из 28-й линии, которые говорят, что всё это обман и никто ни с кем не спит. «Нас просто хотят дискредитировать, - говорят они, - это всё рассказки 26-х и 27-х, так как мы самая старинная и авторитетная банда – вот и приписывают нам».

Третья банда, хитрые пронырливые мошенники 26-е, появились много позже, уже в тюрьме. Они могли достать всё, что угодно. С этого момента постановили, что других банд в принципе больше существовать не может: только 26-е, 27-е и 28-е. То есть, «цифры» – это только три цифры, всё остальное (23-е или 25-е и пр.) - это выдумка полицейских и прочих людей, которые в этом ничего не соображают. В тюрьме может быть только три банды, каждая - со своими обязанностями.

Как раз о южноафриканской тюрьме Полсмур была написана и другая книга, с которой я тоже работал: «Гангстеры Бога» Хизер Паркер Льюис. Автор - очень интересный исследователь, занимается недвижимостью, а изучение «цифр» — это её хобби. Итак, она исследовала не только гангстеров Кейптауна, но и восточную традицию, танцы, Индию, что и описала в ряде других книг. У Х.П.Льюис есть собственное издательство, которое публикует её книги. Что важно: Льюис встречалась с цифровыми парнями, и они ей какие-то вещи рассказывали и про 26-х, и про 27-х, и про 28-х. На самом деле, как вы понимаете, подобного рода интервью бесполезны совершенно, по причине того, что если кто-то раскрывает или узнаёт тайну «цифр», его убивают. Это их прямой закон, прямая норма. Поэтому всё, что ей рассказали – это полуправда. Вы прекрасно понимаете, что и «Дети Нонголоза», и «Гангстеры Бога» - это всё некий потусторонний вымысел о гангстерах Кейптауна, потому как авторы обеих книг по сей день живы. И все фильмы, которые сняты о «цифрах» - это тоже подделка, никаких «генералов» банд там нет, - это всё актёры, которых сами банды же назначили и выставили, чтобы они сыграли эти роли.

По этой причине ничего особенного таковые расследования никому не открыли. По сути, в книгах и фильмах содержится некая многозначительная полуправда, я бы так это охарактеризовал. И я, в конце концов, в достоверности этого факта я смог убедиться, пройдя определённый путь в Кейптауне самостоятельно. «Цифры», по сути своей, стоят на обмане. С внешним миром контактируют только 26-е, а они те ещё обманщики. Моя помощница Валерия Берман провела не один час в беседах с разными бандами в интернете, она познакомилась с огромным количеством парней, 26-х, 27-х, 28-х. Они прислали ей видео из тюрьмы, с их тусовок, так сегодня у нас в архивах НИИ огромное количество материала. Я познакомился с фотографом, который фотографирует именно цифр, с сотрудниками Полсмура, с полицейскими. Огромное количество людей было опрошено, проинтервьюировано.  И хотя и говорили они совершенно разное (сродни винегрету), все материалы нашей кооперации с этими людьми у нас в наличии, и этими материалами мы в том числе иллюстрируем книгу «55».

Нас изначально рассматривали как привычных туристов, а не как научную делегацию, даже за саму поездку в Кейптаун нам «зарядили» 30 тысяч долларов. И это - только сумма расходов за то, что мы приедем, а дальше... как Бог даст. Откровенно говоря, нас начали рассматривать как людей, которых можно было бы ограбить на 30 тысяч. Но ни этим дивным гангстерам, никому- либо еще денег никто не дал – мы приехали сами и вопросы решали самостоятельно, без них. Прибыли в Кейп Таун и побеседовали и с офицерами криминальной разведки, и с полицейскими, внедрёнными в банды, и с неким пастором из реабилитационного центра для бандитов. Пастор, пожалуй, самая значимая фигура, из всех, кто сегодня существует в Кейптауне. Почему? В том числе узнаете из самой книги.

Кратко опишу так: это оказался самый честный, самый порядочный, самый добродушный академический ум - просто пастор протестантской церкви. Интересный пастор Крейвен Энгель. Самый некриминальный человек из всех, которые повстречались на нашем пути! Все остальные пытались демонстрировать полное знания о цифровых бандах, этот же человек не пытался демонстрировать никакое знание… Почему так? А ему не надо знать цифр, он среди них находится. Все его сотрудники – также бывшие члены цифровых банд. Поэтому он спокойно объяснял, рассказывал о жизни цифр.  Для него это было сродни обыденности. «Ну, вот они есть, работают в церкви, в реабилитационном центре и так далее». Хороший рассказ от  доброго человека.

Из этого рассказа мы узнали следующее: из банды уйти нельзя, можно пойти только в лучшую жизнь, выше. А для этого нужно прийти в этот центр, к пастору, в Центр социализации бывших преступников, в деятельности которого задействован и  Американский университет, и  Кейптаунский университет одновременно. Очень интересные программы их подготовки – благо, пастор хорошо ко мне относился и предоставлял всю информацию, которую я его просил. Огромная моя благодарность этому человеку за вклад в исследование цифровых банд.

По сути, сегодня в Кейптауне существует огромное количество банд, и все они созданы по образу и подобию 26-х, 27-х и 28-х – но сами 26-е, 27-е и 28-е куда-то «исчезли», их как бы нет. Их никто не видит, но говорят, что именно эти банды и управляют всеми новыми бандами, существующими в Кейптауне. Сами «цифры» не то чтобы куда-то запропастились, а, по сути, существуют на сегодня лишь в тюрьме.

Раньше, когда человек не из банды, то есть «без цифры», попадал в Полсмур, его сразу делали «женщиной» 28-х. Но 26-ые и 27-ые поставили 28-м ультиматум о том, что в Полсмуре так не будет. Пусть сам человек выберет, кем он хочет стать. Дело в том, что 28-я банда всё расширялась и расширялась, а две других банды оставались немногочисленными. И на общем совете банд было решено, что новичок должен сам выбирать и решать. Никаких содомитских претензий к человеку, не имеющему цифры, пришедшему в Полсмур с воли, нет. Теперь ему дают выбор: «Либо женщина – либо цифра». То есть он может назвать номер банды, членом которой хочет стать. А так как «женщины» есть только у 28-х, он всё равно становится частью банды, только Серебряной линии, если выбирает путь «чьей-то женщины».

Кроме указанных двух книг, я прочёл про «числовые банды» ещё два труда: «Гэнгтаун» Дона Пиннока, про их социализацию, и книгу «Цифра» оксфордского профессора Джонни Стайнберга. В ней 500 страниц, читать её очень непросто, но необходимо, чтобы понять психологию таких людей. Я пытался спрашивать Стайнберга, что он думает про «цифры», но понял, что у западных учёных, как и у западных журналистов, достаточно неочерченное представление о бандах в Кейптауне, я бы даже сказал, начальное. По сути, создать такие организации, как в Кейп Тауне, и заставить работать по сей день, не умея это делать – невозможно. Это первый вывод, который нужно сделать. Так не бывает.

И нужно было быть мультиэнциклопедичным, одновременно держать в уме множество единиц информации и уметь сопоставлять их для того, чтобы понять, с чем мы имеем дело. И я определённо могу сказать: ни один человек в мире никогда не найдет прототип 27-х, даже если очень захочет. Почему? Дело в том, что сегодня учёные занимаются своей узкой проблематикой, исследуют только то, что они исследуют. Даже если они перекопают всё, что есть в мире, они никогда не найдут прототип 27-х и линии 28-х, который был необходим в этом исследовании про убийство ножом с позиции  профессионального навыка.

А если попытаются найти этот прототип – всё равно ничего не получится, потому исторически у прототипа нет содомизма. Хотя сегодня это может быть и не так, по причине того, что там, где существует такой прототип – а я нашёл его у представителей католической церкви, - существует и подобного рода порок. Это известно во всём мире: Папа увольнял содомитов из числа церковнослужителей множество раз. Идеи содомитов – это изначально греческая субстанция. Якобы мужчина может по-настоящему любить только мужчину, а женщина изначально порочна. Греческой традиции противостоит норманнская, немецкая, но они обе соединились в венецианской школе (к которой принадлежат Португалия и Испания), и так между собой перемешались, что в итоге, когда Гитлер приходил к власти, все его штурмовики были содомитами. У них это процветало, болезнь немецкой армии гомосексуализм – это хорошо всем известный факт. Однако путать две традиции – норманнскую и греческую – не стоит.

Для изучения феномена 27-х я, как уже говорил, исследовал прототипологию Beati Paoli. Для меня, в общем-то, было тяжелой задачей соединить всё это воедино, нужно иметь действительно энциклопедические знания и воинских искусств, и криминальной среды, и криминологии для того чтобы понять это всё. Нужно было одновременно держать в уме огромный объем информации: и массивную «Философию оружия» Иеронимо де Каранзы, и четыре тома рыцарь Франсиско Лоренса де Рада, и не только! Без таковой предварительной работы говорить о навыках убийцы, что-либо анализировать и делать выводы невозможно.

Обратите внимание на ту «пакость», о которой пишет де Рада. Он тот ещё юморист, причём, как ни странно, его юмор очень похож на юмор 27-х: он убийца и хохмач одновременно. Это интереснейшая мексиканская форма, ведь Франсиско Лоренс де Рада – командор Ордена Святого Сантьяго в Мексике. Его интересно читать, особенно там, где он отвечает на письма или где он преподаёт, постоянно разбавляя эту математику гадкими какими-то фразами, которые подымают настроение. Он инженер человеческих душ. Когда де Рада отвечает на письма, то пишет гадости постоянно, он просто не может остановиться, обязательно упомянет какие-то пакости. У него фехтование соединено с дурацким чёрным юмором. В общем-то, орден Святого Сантьяго это одна из самых мощных структур, которые существовала в Испании, улыбчивые парни, которые существовали ещё в те времена, до цифровых банд. Мы со всей смелостью можем опираться на труды де Рада, когда комментируем африканскую криминальную традицию.

Надо сказать, что ни русская криминальная традиция, ни французская криминальная традиция не содержат подобного рода людей, таких образов, прототипов, которые были бы вступали одновременно убийцами и юмористами, как пират Филипп, который сделал из матроса компас. Орден Святого Сантьяго – это пиратская структура сама по себе.

И Орден францисканцев-капуцинов - это тоже раскаявшиеся пираты, а ведут они себя точно так же, как 26-е: алчные, хитрые, мерзкие типы. В итальянских катакомбах один капуцин норовил обмануть мою помощницу, продавая статую за 50 евро, а потом увидел, что она уже согласна купить, отнял и говорит: 100 евро!

До того, как написать книгу «Чёрная логика» во время «второго пришествия» к Ллойду де Джону, когда мы обсуждали более высокий уровень знания, не просто технические элементы, но разрешение конфликтов и прочие элементы традиции, я продолжал сопоставлять испанские и венецианские книги по фехтованию, историю культуры и субкультуры юга Италии с тем, что рассказывал и демонстрировал Ллойд. К тому моменту времени, при параллельном исследовании, мы пришли к Неаполитанскому стилю фехтования, начали реставрировать его. В частности, мои помощницы в НИИ Исследования мировых воинских традиций и криминалистических исследований применения оружия перевели трактаты Антонио Маттея и Франческо Виллардита, младшего Виллардита, Бласко Флорио, Николы Терракуза-и-Вентуры. Уже можно было глубже погружаться в Неаполитанскую среду, в сердечник, и ретрансформационные звериные модели.

Исследование анимизма, превращения человека в животное – это вообще отдельная тема. Испанцы, к слову, также использовали звериные модели для объяснения фехтования, но в случае Африки мы имеем дело даже не с использованием модели, а с преображением, превращением, с оборотничеством. Крокодил, лев, леопард и змея – это 4 основные столпа африканской традиции: лев ассоциируется со стойкостью, крокодил - с невероятной хитростью, пакостностью, неожиданностью, леопард - с ловкостью, змея - с мудростью и неуязвимостью.

Есть и другая особенность. Цифровые банды построены по военной системе, и это один из главных их элементов, отличающий от всего остального криминала. Невидимые одежды – это явление, которое я встречал только в цифровых бандах, больше нигде. Например, вот человек из цифр находится передо мной, я спрашиваю: «Кто ты?» Он отвечает: «Я сержант». «Опиши себя, в чём ты одет?» И он начинает говорить: «…. у меня треуголка на голове»,  - а у него на самом деле ничего нет на голове, но он продолжает описывать, как он одет. «У меня погоны, лычки, зеленая куртка, красная повязка на руке». И из этого рассказа я заключаю, ты имеешь отношение к цифровым бандам или нет. Ты правильно описал сержанта или неправильно. Эти знания передаются из уст в уста, они нигде не написаны, и если тебя специально не учили (а в тюрьме этому специально учат) – то 100% выдать себя за «цифру» ты не сможешь. У тебя должны быть и цифра, и звание в этой военной иерархии. Ты говоришь, «…я рядовой, солдат!» Отлично, теперь опиши, во что ты одет. И если неправильно описываешь свои одежды, значит, тебя нужно просто убить, чтоб ты больше не выдавал себя за «цифру».

В бандах есть и генералы, и лорды, которые стоят над генералами, - по факту, высшая иерархия, иерархическое звание. И всё это аллегорически создано так, что каждый статус описывается определенным набором слов. Например, когда я спросил про лорда, кто это такой, ответ был следующий: «Лорд - это Бог, он может увидеть каплю крови с небес и развязать войну в любой момент времени».

Никто, впрочем, не изучал этих вопросов до нас, особенно на русскоязычном пространстве. А те, кто изучал на англоязычном пространстве, допустили огромное количество ошибок по причине того, что они не проводили полевых исследований, не были знакомы с людьми внутри банд, с самими бандами, с взглядами на этот вопрос, им нечего было проверять, соответственно. Предшествующие описывали только свой взгляд и впечатления от криминальной субкультуры ЮАР. И чтобы сделать по-другому, мне пришлось использовать метод погружения в среду – то есть, стать леопардом, 27-ым. А потом снова «вынырнуть» и превратиться обратно в учёного и описать полученные на модели результаты вам, дорогие мои читатели.

В конце данной главы я хотел бы подытожить и рассказать об особенностях африканского фехтования ножом. Я периодически проводил семинары для внутренних нужд нашего научного сообщества, демонстрировал технику африканской традиции, и сформулировал эти особенности для себя так.

Первое: в отличие от других форм фехтования, африканская техника имеет «зажигание», такое специфическое психовоздействие на человека. Южноафриканская работа ножом зажигает человека, делает его приверженцем этой техники. Всем хочется попробовать, все хотят позаниматься, даже женщины. Я эти эксперименты ставил неоднократно на научном симпозиуме в Стамбуле – все с открытым ртом слушали именно про эту технику.

 

Вторая особенность – это разваливающиеся технические нейрофизиологические цепочки, с точки зрения европейца, потому что техника для нас - непривычная, да и к этой логике мы не приучены. Чёрная логика отличается от логики европейской. Она требует полной перестройки, интеллектуальной, в том числе.

И третье. Ллойд говорит, что этой технике можно выучиться за один семинар. То есть, я провожу один семинар своим коллегам, а дальше они сами. Дали коробку с кубиками, а дальше из кубиков собирай то, что хочешь и так, как хочешь. Что это обеспечивает? Очень быстрое обучение. Одно занятие – это всё фехтование. Вы представляете, какое количество людей можно в принципе обучить, если нужно только одно занятие? Требуется выучить один удар, понять как его ретрансформировать за счет ног, корпуса, после этого нужно понять, как это использовать, и всё. Будет модель – дальше ничего не нужно. Солдата делают за семинар: я могу за одно занятие, Ллойд делает за три дня. Это потолок. Как вы понимаете, я значительно дольше учился этой технике, по причине того, что разбирался в каждом элементе, в моделях, в логике и разрабатывал методологию.

Столь стремительной, ураганной скорости обучения не существует ни в одной криминальной традиции и ни в одной школе фехтования. При встрече с южноафриканской техникой обращения с ножом человек только совершенствуется – если остался в живых, конечно. Впрочем, если его убили – за три дня нового подготовят. У них, в цифровых бандах, всё это просто: умер – следующий солдат. И такая армия, конечно, непобедима.

Эффективно, не так ли?

 

 

Криминальная традиция «цифровых банд» из ЮАР (Кейп Таун)

Наш постоянный автор, кандидат психологических наук Олег Мальцев пишет книгу по следам научной экспедиции в Южную Африку. Книга называется «55», почему – останется в тайне до публикации книги. В ней исследуются так называемые «цифровые банды» Кейптауна, а конкретно – их методы убийства ножом. Почему Олег Викторович выбрал именно такую тему и как она соотносится с кругом остальных интересов учёного, «Нераскрытые преступления» попросили рассказать его в эксклюзивной статье. 

Через что приходится пройти исследователю в поисках ответа на вопрос? Как из кусков разрозненной информации собрать стройную и последовательную цельную картину? Как поступить в научно-исследовательском процессе, когда задачи ставились одни, а по ходу выяснились подробности, которые превратились в самостоятельные задачи? Отсечь ли побочную ветвь исследования или наоборот, ухаживать за ней с особой тщательностью и в итоге получить щедрый урожай?

К моему учителю, Мастеру ножа в стиле Кейптаунских «цифровых банд», Ллойду де Джону я попал 2 года назад. Сказать случайно – нет. Сказать специально – тоже. Дело в том, что всё началось с исследования человеческой профессиональной эффективности около 20 лет назад. Это очень простая и при этом очень интересная категория, эффективность. Долгие годы работы научили меня смотреть на человека отдельно с точки зрения его личных качеств и отдельно – насколько он является профессионалом в своем деле.

ЧЛЕН БАНДЫ 27-Х. ФОТО ИЗ АРХИВА ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА В КЕЙП ТАУНЕ

Так вот убивающие ножом, на мой взгляд, одни из тех редких людей, способных бесспорно, безоговорочно продемонстрировать компетентность и эффективность в той деятельности, которой занимаются. И прежде чем прийти к такому умозаключению, мне довелось его многократно проверить в сравнении.  Я жил в Австрии и проводил исследования криминальной традиции, жил в Германии и проводил такие же изыскания, был на Востоке достаточно длительный промежуток времени - всё по тому же вопросу. Мне было чуть больше сорока лет, когда я впервые попал в Штаты – а до того момента просто не было надобности или задач, связанных с этой территорией. Однако и в Штатах я тоже исследовал эффективность и компетентность. В общем, обогнул по этому вопросу весь земной шар, не посетил, пожалуй, лишь Новую Гвинею.

Победа в поединке – лучшее мерило эффективности. Поэтому совместно с газетой «Нераскрытые преступления», журналистом которой я являюсь со дня основания, мы учредили проект по изучению эффективности в поединке. Мы назвали его No Step Back - «Ни шагу назад». Отсняли на видео около тысячи интервью с мастерами боевых искусств по всему миру (все их можно посмотреть на канале YouTube). 

Мастера боевых искусств слывут людьми сверхэффективными, непобедимыми. И вот какая мысль пришла мне в голову: обратите внимание, сколько в мире непобедимых людей, а мир от того лучше не стал, не стал совершенней. По идее, непобедимые мастера должны были взять весь мир под контроль, навести в нём порядок и дать нормальным людям жить по-человечески. Но этого не происходит! Так где же их эффективность? Как измерить их компетентность?

Я создал для этих интервью опросник из десяти вопросами, которые мне как профессионалу виделись достаточно каверзными. Но если человек специалист – он знает, как ответить на этот вопросы. Они не касались секретов мастерства, они касались понимания этим человеком того дела, которому он себя посвятил: боевому искусству. И знаете, когда человека спрашивают, «почему так?», а он тебе отвечает «…нас так учили», это значит, что он не имеет ни малейшего представления о том, что делает. Просто переповторяет то, что ранее увидел, то, что удалось скопировать.

Мастерами поединка наше исследование на стыке социологии, истории, психологии и философии было воспринято «на ура»: тщеславие сыграло с ними злую шутку. Им хотелось себя показать с самой лучшей стороны, но, как вы понимаете, продемонстрировали они себя, в основном, именно с самой худшей. Итальянцы, американцы, африканцы, китайцы, филиппинцы, австралийцы, наши соотечественники, самые знаменитые люди – все бросились давать интервью проекту No Step Back. Отказался только один мастер за все время, некий «маэстро Росси», которого, в общем-то, мы не сильно и ждали, по причине того, что профанизм этого национального позора Италии виден невооружённым глазом; в общем, не надо брать у такого персонажа интервью для того, чтобы понять, что он дилетант.

В силу того, что я одновременно являюсь и ученым, и мастером Дестрезы, Неаполитанского и Палермитанского стилей фехтования, знатоком русской криминальной традиции, южноитальянской (и не только), соединение этих двух качеств способностей и знаний  даёт мне право проводить подобного рода исследования. Занимаясь много лет защитой людей, защитой интересов бизнеса против криминала, я прошёл бесчисленное количество столкновений. Я много лет тренировал телохранителей, и всё это время старался сделать так, чтобы мои люди были наиболее компетентные – по критерию эффективности в городском бою, в том числе, поскольку это самый сложный вид боя, который существует в принципе.

Многие годы работы приучили меня к тому, что люди, которые занимаются подобного рода «занятиями», не всегда являются такими великими и эффективными, как думают о них ученики. Вот не всегда они те, за кого себя выдают! Я эту картину наблюдал и на Востоке, в Африке, в Украине, в России, в Европе. Меня всегда интересовало: как, а главное, зачем некомпетентность и неспособность превращается в авторитет? Неужели это всемирный заговор? Каким образом можно некомпетентного человека, глупого, бестолкового, который ничего не умеет и не знает – превратить в актера, который может сыграть компетентного?

По сути, это же единовременно и краеугольный камень всего бизнеса: ошибешься в партнере или возьмёшь не того на работу – получишь убытки.

Роджер Бэкон в свое время говорил, что «Разум наш слаб в домыслах своих, а посему рассудит нас эксперимент». Поединок и есть этот эксперимент в жизни: двое сошлись – один упал, в итоге - обоснование предельно ясно, быстро и эффективно. Ничего не надо объяснять. Поэтому люди-знатоки в вопросе поединка меня крайне интересовали. А вот мифический ореол, окружающий воинские искусства в мире, наоборот, тревожил – по той причине, что если бы для него были реальные основания, то мы давно бы уже с вами жили в идеальном обществе, построенном и охраняемом «мастерами». Ведь мастера во всех традициях представляются некими значимыми личностями, которые якобы могли научить не только фехтованию, но и жизни.

Вот такая интересная была у меня среда для исследования. И доложу вам, что по окончании проекта No Step Back мы с газетой «Нераскрытые преступления» смогли выдать сертификаты о соответствии даже не половине и не трети из проинтервьюированных мастеров. Вы будете ошарашены, но их оказалось всего трое. Это один сицилиец Бруно, фамилии которого я называть не буду, техасец Джон Ристер и южнофриканец Ллойд де Джонг.

Что касается сицилийца, уже первый разговор с ним дал мне понимание, что это Профессионал с большой буквы. И при этом он не позиционирует себя ни как «воин», ни как «мастер боевых искусств», ни как ещё какой-нибудь кудесник. Он адвокат, очень приличный человек, вообще по нему не скажешь, что он имеет отношение к фехтованию, или к ножевым столкновениям… но в том, что он убивал, нет никаких сомнений. Он был безусловно выше всех, кого я встречал, в искусстве владения ножом. Хоть и не сразу, но я нашёл подход к этому суровому человеку, и он согласился заниматься со мной неаполитанским ножевым фехтованием.

Нож - это прерогатива определенного сословия людей: редко кто берётся за нож и становится фехтовальщиком, не испытывая любви к этому виду искусства. Это самое сложное фехтование, которое существует, ведь шпага, рапира, сабля – они длинные, а вот нож короткий, и вам приходится использовать ноги для того, чтобы сократить дистанцию. Какой бы нож длинный ни был – стилет венецианский, дага норманнская, всё до 42 см считается ножом – всё равно это не шпага, придется ходить ногами.

Почему в России поединок на холодном оружии считался бесчестным? Потому что учиться фехтованию нужно долго. И когда один человек бросает вызов другому, получается такая ситуация, что они находятся на разных уровнях подготовки. И результат поединка известен заранее, в этом случае. Другое дело, пистолет, однако в те времена они были несовершенны, и потому дуэль была Судом Божьим: «кому повезет – Бог решит». Поэтому дуэль на пистолетах была наиболее правдивая, наиболее честная в имперской России.

Обратите внимание, что в Европе, особенно в Италии и Испании, считается, что применение огнестрельного оружия  - это бесчестие. То есть,  мужчина, который взялся за огнестрельное оружие, больше не мужчина, больше вообще не человек. На таком мужчине ставится жирный крест. Они объясняют это просто: «Ты же знал, что надо уметь держать клинок в руках, кто тебе мешал тренироваться? Кто тебе мешал работа с клинком всю свою жизнь, точа мастерство для того момента, когда дойдет дело до дуэли или войны, чтобы ты мог себя показать? Ты бездельник и лентяй. Получай то, что тебе положено. Чтобы ты знал, кто ты».

За время своего исследования я общался с людьми, учился у мастеров, перенимая их фактический опыт выживания и управления ситуациями в городском бою, изучал письменные источники. В основном, старинные: испанские, португальские, южноитальянские. Я как учёный задействовал все возможности для того, чтобы понять систему боя клинком.

Книга, которую я пишу сейчас, «55», не о фехтовании как состязании. Она именно об убийстве ножом. Фехтование и убийство – очень разные категории, вы со мной согласитесь. Хотя непревзойдённый мастер неаполитанского фехтования конца XVI – начала XVII века Франческо Виллардита учил эффективности поединка так: «Не надо фехтовать, нужно просто убить». Никаких приёмов обороны, как принято в состязании, для него не существовало – наступление, наступление и ещё раз наступление. По сути, это то, что Сифу Ристер постоянно говорил мне на занятиях: «Прекратите бить шпагу противника, бейте противника, не надо бить его клинок!»

Подготовленные согласно этому принципу люди существовали в определенные времена по всему миру. Как пример, приведу специальных монахов из ордена францисканцев, Beati Paoli – «Блаженные из Паолы» - в Палермо, которые восстанавливали справедливость при помощи клинка там, где это не получилось сделать обычным путём. Они не фехтовали ни с кем, они просто убивали, у них поединков не было. Удар – и сразу насмерть. Во множестве литературных произведений есть такой персонаж: человек, который убивает ножом, для которого это его ремесло.

У Дюма в «Королеве Марго» есть такая сцена, в которой Марвель не смог убить адмирала-гугенота, попал в портфель из пистолета, и тогда все поняли, что пистолет - это самое плохое средство для того, чтобы убивать, ненадёжное. А нож – это вещь железно надёжная. И поэтому,  по сути,  убийство ножом было возведено в ранг культа. Сколько людей в Венеции погибло после удара стилетом? Шпага длинная, пока ее достанешь в узких улочках, тебя уже два или три раза коротким стилетом убьют. По сути, мы могли бы сказать, что в профессии убийцы ножом законодателем мод всегда были венецианцы и немцы. Если вы возьмете документы, которые остались нам, то нож вы увидите только у венецианцев и немцев. В Германии это одна форма: борьба с ножом. А у венецианцев именно фехтование с ножом, то есть до борьбы дело не доходит, всё решается на дистанции.

Но я пишу «55» именно по результатам южноафриканского научного исследования. С этой субкультурой меня познакомил Джон де Ллойд. Как известно, африканцы никакого клинка никогда не имели, их оружие – это палка, а ножом африканцев научили пользоваться ножом колонизаторы-португальцы, и они сделали из него культ. Для числовых банд Кейптауна нож – это Бог.

Ллойд на первом этапе моего обучения жил в Арабских Эмиратах, работал в какой-то компании, и я летал к нему учиться туда, Африки пока не было. А когда начинался «второй курс», он уже вернулся домой в Кейптаун. И так мне пришлось с замиранием сердца открыть для себя Южную Африку.

Из книги вы сможете узнать о ходе погружения в криминальную среду Кейптауна – поверьте, это очень яркий экскурс. До сих пор никто его адекватно не излагал, большинство интервью с членами «цифровых банд» - это подделка. В книге я отдельно анализирую этот вопрос. Дело в том, что африканцы давно уже поставили на поток продажу таких интервью для телевидения, книг и статей. Достаточно сказать о том, что даже мой учитель Ллойд рассказывал о том, что за 30 тысяч долларов организовывается «экскурсия» в кварталы южноафриканского криминала. Хотя при этом за всё время занятий с господином Ллойдом было очень сложно вручить ему хоть какие-то деньги. Конечно, от вложения в кейптаунский криминал тридцати тысяч долларов я вежливо, но уверенно отказался. Мы с помощниками обошлись своими навыками и умениями сориентироваться в незнакомой среде.

У меня, вообще, с Ллойдом странные отношения, все считают, что он во мне души не чает, что я лучший его ученик и так далее. Но это не правда. Ллойд очень сдержанный человек во всех отношениях, демонстрировать своё расположение вам он не станет. Он очень милым бывает, очень приветливым. Но в основном он busi – постоянно занят. Его так и прозвали: Мистер Бизи. Он всем всячески демонстрирует,  что вы мешаете ему жить, постоянно отвлекаете его от чего-то очень важного, например, от изготовления визитки. По сути, он издевается над человеком, который сидит перед ним. Так как Ллойд прекрасно говорит по-английски, мы с помощницей буквально клещами доставали из него информацию об африканской криминальной традиции. Именно клещами. Работать с ним было очень тяжело, он категорически не хотел, чтобы я знал больше, чем мне положено знать на определенный момент времени. А я такой, знаете, научный парень, и хотел знать всё, поэтому всячески с Ллойдом работал для того, чтобы получить  максимальное количество информации.

Отдельное внимание в книге «55» отведено предпосылкам формирования психологии киллера: что толкает человека стать вот именно таким. По сути своей я психолог и философ, и смотрю на феномен убийства одновременно с разных сторон. Очень многие люди смогли бы убить человека пистолетом, но не каждый способен убить ножом – надо обладать другой степенью решимости, другими человеческими качествами.

Как мастера отличить от не-мастера? Количеством трупов. 98% проинтервьюированных мною никаких трупов за собой не оставляли, а просто игрались в спортивном зале резиновыми клинками, натянув на себя огромное количество защиты. Маска, говорил мастер Микеле Алаймо из Палермо, всё меняет: у человека пропадает страх, он такой активный, спортивный. Когда перед человеком противник с реальным ножом, который без напряжения пробивает тушу мяса по рукоятку, он просто застынет в оцепенении. Применение защитных средств меняет всё. Попытка фехтовать не металлическим клинком, а резиновым, меняет всё. Раньше наши предки учились фехтовать тупым оружием. Просто брали настоящее оружие и делали его тупым, но это оставался металл: каждый удар, каждый выпад – это перлом ребра или что-нибудь ещё. И все прекрасно знали об этом.

По сути, сегодня воинское искусство превращено в фитнес, способ держать себя в хорошей физической форме, не более того. Бокс это тоже всего лишь спорт. В поединке это не поможет. В поединке нужно мастерство, навык.

Для меня всегда самыми честными людьми в этом были криминал и военные. Военным фехтование нужно по службе, а криминалу – по работе. Они никогда не делали никакого ореола из того, что они фехтовальщики. Очень много мужчин сегодня никогда не держали оружие в руках. Именно клинок делает из этой «заготовки» мужчину.

Это исследование уникальное, потому что мы начинали исследовать эффективность, продолжили компетентностью и получили огромные результаты в этой области, доказав, что подавляющее большинство, 98% «мастеров» ни малейшего представления не имеют о том, что они делают. А в результате пришли к африканской системе, которая кардинально отлична от общей системы, принятой в любой другой точке мира. Мы нашли уникальную систему, уникальную логику и философию, которая, безусловно, не могла остаться без внимания ученого. Прошло уже три года, а исследование южноафриканской традиции до сих пор не остановилось, потому что, поверьте, здесь есть что исследовать.

Книга «55» в некоем роде является промежуточной, поскольку в следующем году мы с доктором юридических наук Александром Саинчиным намерены издать монографию о психопортрете наёмного убийцы, то есть киллера. И вот к этой монографии я готовлюсь путём написания научно-популярной книги. Засим разрешите откланяться, честь имею!