Золотые убийцы Южной Африки

нояб 20 2019 / Опубликовано в Спецвыпуск

- А как ты попал в банду?

- Мне было 24 года, когда я попал к 28-м и проходил испытания полгода. Только после окончания испытательного срока мне дали шанс выбрать, в какую линию я хочу, и я выбрал золотую…

- А что ты сделал, чтобы тебя приняли в банду?

- Я положил камень в носок и ударил одного из членов другой банды, потом, до того, как я стал полковником, мне приказали убить руководителя подразделения…

(из разговора с 28-м)

 

Всё познается в сравнении, дорогие читатели. Истина сия уже всем давно известна. Числовые банды существуют как аномальная контркультура в рамках пенитенциарной системы, контркультура, в которой 28-е могут преобразовать гетеросексуальных мужчин в женщин во время всего срока их пребывания в тюрьме, потому что секс, как и наркотики, рассматривается как еще один товар. Это культура - прямо противоречащая каким-либо значимым усилиям по восстановлению, которые могут отрицательно повлиять на производительность банд с точки зрения введения незаконных наркосиндикатов в тюрьмах южной Африки.

Как и обещал в прошлый раз, в данной статье я бы хотел рассмотреть на сравнительном анализе 28-ю и 27-ю цифровые банды. В чем разница золотой линии 28-х и 27-х, ведь и те, и те - убийцы?

 

«Кошелек или жизнь? – Ты что шутишь, и то и другое».

Итак, приступим.

 

  1. Мои многолетние исследования криминала южной Африки (подробнее тут https://oleg-maltsev.com/ru/applied-history/criminal_traditions/cifrovye_bandy_kejptauna/) позволили прийти к выводу, что у членов 27-х преобладает хищническая реакция психики (она основная и ведущая), обеспечивает активную оборону, а у 28-х - интеллектуальная (в обществе считается нормой) (подробнее о реакциях психики можно узнать здесь http://maltsev-worldwide.com/reakcii-psihiki/)

Отмечу, что у человека существует четыре вида реакции психики, но одна является преобладающей. Последовательность этих реакций у каждого индивидуальна и их длительность по времени разная.

 

«Банды не будут думать дважды, делая то же самое. Если мы используем нож, лезвие должно быть установлено в определенном положении, чтобы при ударе не убить или не поранить жизненно важные органы, мы бьем ножом, чтобы получить кровь, а не чтобы убить. Мы бьем в тело для посвящений, и в голову тем, кто создает проблемы, или кто плохо говорит о банде»

 

  1. У 27-х склонность к одиночной работе, у 28-х - к групповой, исходя из того, что у них две разные цели, что требует разных людей-исполнителей.

 

  1. Эти две банды ведомы разными факторами или разными бессознательными побуждениями (об этом я уже говорил в предыдущей статье). Соответственно, факторная картина языком Сонди может быть описана так: члены 27-х – ведомы факторами h и s («оборона», «атака» – блок субстанции); члены 28-х – факторами k и p (жажда «быть» и «иметь»).

 

 Из этого происходят разные профессии, к которым склонны гангстеры из 28-х и 27-х. Объяснить это можно разными языками, но наиболее комплексно нам поможет это рассмотреть тест Ахтниха , швейцарского психолога, ученика Липота Сонди. Сопоставляя эти два теста, можно сказать, что h,s по Сонди у 27-х соответствует W, K у Ахтниха (что в переводе означает «изящный физический труд», то есть, человек с такими предрасположенностями - виртуоз с силовым подтекстом).

  

Мартин Ахтних  

Липот Сонди 

  1. Более того, 28-ми движет субстанциальная составляющая. Они тянутся к знаниям, потому что, чем больше знают, тем больше умеют. И знания эти они мгновенно перерабатывают в навыки. Скорость перехода от слов к делу у них очень быстрая.

 «Тренировки посредством танцев у нас нет, животные модели мы не используем, но золотая линия может быть очень агрессивной. Мы не защищаемся, а атакуем с ножом. Это война между бандами».

Также, у 28-х прослеживаются факторы k,p по тесту Сонди, что соответствует V, G по Ахтниху. Принимая во внимание разнообразие аудитории, которая будет читать эту статью, опуская научный терминологический аппарат - какие выводы мы можем из этого сделать? А выводы таковы, что для «наших товарищей» характерна расчетливая сила. И действительно, чтобы организовать налет, нужно все рассчитать, эта сила тянется к управлению, к организации, к менеджменту. По сути своей, ключевое слово - «организация» (продумать и организовать). Как вы понимаете все эти преступления совершаются с прямым умыслом, а не с косвенным. Последние связаны с такими факторами, как m, d согласно тесту Сонди. Ключевое слово «знание, субстанция» (если мы говорим о 27-х).

  1. Качество, которое ценится у 27-хстойкость. И не важно, в какой бы ситуации ты не оказался – ты не должен показать, что тебе больно. А у 28-х больше всего ценится статус, тогда как 27-е не стремятся к статусам, для них это само собой разумеющееся, т.е. логика такова, что чем больше ты убиваешь, тем выше поднимаешься. По сути своей, эти две организации ценят разные качества.
  1. Люди, которые замкнуты на материальном, становятся от него зависимы, начинают искать способы, как совершать преступления, чтобы меньше сидеть в тюрьме и не попадаться. Дерзких грабителей среди 28-х остается все меньше и меньше, и ничего удивительного, потому что материальная среда заставляет человека думать, как сохранить это богатство. А вот 27-е - отчаянные и дерзкие. У них деньги и прочее - не имеют в банде никакой цены. Стойкость, способность и мастерство убивать – да, это первостепенно. И так как они не работают, деньги им дают 26-е и 28-е, потому в них они не нуждаются.
  1. Когда мы говорим о 27-х, об убийцах, их психопортрет - киллер. Мы об этом уже говорили ранее. В случае с 28-ми – имеем дело с психопортретом грабителя, разбойника. Как вы видите, дорогие читатели, эти две банды совершенно разные. Убийца по психопортрету крайне отличается от других типов преступника. У них другой механизм становления преступника, и бессознательный в том числе.

«Мы можем использовать нож с небольшим одноразовым лезвием, которое можно втянуть в ручку, когда оно не используется, соединенное с зажигалкой, чтобы сделать рукоятку, даже используется зубная щетка.

Мы предпочитаем складные ножи, те, которые можно, например, купить в магазине и носить в желудке. Мы не используем копья или длинные ножи, т.к. должны быть очень близко к жертве, чтобы мочь ударить и не делать попыток зря (вдруг промахнешься), и чтобы наверняка попасть - ты должен схватить жертву. 28-е иногда обмазывают ядом кончик ножа, чтобы нанести фатальный удар. В качестве яда используют очиститель водосточных труб.

Первый элемент работы с ножом - это просто ходить с ним, чтобы он был у всех на виду, не прятать его. Некоторые даже спят с ножом» (из разговора с 28-м)

  1. Сказать, что 28-я банда не претерпела серьезных изменений на протяжении времени – нельзя, так как у них наяву стремление к материальному благополучию. А вот 27-е, в отличие от них, не претерпели этих изменений в силу отсутствия данного стремления.

У человека, конечно же, могут быть качества 27-го, но если у него ярко выраженное стремление к материальному благополучию, то это золотая линия 28-х, также известная как кровавая или красная линия. Это мужчины, которые вошли в банду, пролив кровь надзирателя, то есть, через ножевое ранение. Они от всех остальных отличаются абсолютным отречением от необходимости материального благополучия не потому, что они его не хотят, а потому, что им и так приносят деньги другие банды. Сами члены банды говорят, что сердце такого гангстера бьется три раза в год, что, безусловно, является метафорой.

  1. 27-е не занимаются вербовкой новых членов, к ним приходят сами. 28-е наоборот. Служба в спецназе во всем мире - дело добровольное. Никто никого не заставляет. 27-е это прообраз сегодняшнего мирового спецназа, а 28-е – модель армии. Люди, годные в эту структуру, всегда ведомые факторами h, s согласно тесту Сонди (больше об этом можно узнать тут) . При том, это не означает, что они не умеют всего остального, поскольку в каждом человеке изначально заложены все факторы, но ведомых - только два.

Вы можете спросить, что мне позволило сделать такие выводы? Ответ прост: моя многолетняя работа и исследования в области психологии, судьбоанализа, исследования криминальных банд ЮАР и т.п. Замечу, что моей целью не стоит переубеждение скептиков или доказывание того, что уже многократно доказано и исследовано не только мной, но и другими учеными, авторами книг, с которыми я работал. Каждый из вас может самостоятельно пройти мой путь, перевести все труды, написанные о бандах Африки, глубинно исследовать данную субкультуру и самостоятельно прийти к выводу, чтобы убедиться в достоверности предоставленной мной информации.

«Трудно не быть втянутыми в их драму, ибо это удивительная драма, в которой каждый участник играет свою роль на протяжении тюремного дня»

Хизер Паркер Льюис

Подводя итог, хотелось бы сказать, что характерные отличия 27-х и 28-х между собой говорят о том, что эти люди являются неотъемлемой частью одной организации. Если бы этих частей не было – организация не могла бы функционировать. Один из информаторов даже интерпретирует «цифры» как систему верований и организацию для заключенных по правам человека – ранняя версия африканского возрождения!

Разница между Числовыми бандами в южной Африке и тюремными бандами в других частях мира состоит в том, что в ЮАР тюремные банды создали свою собственную систему, имеют особенную историю, закодированный язык сабела или салазиса – смесь африкаанс и африканских языков нгуни – роли, правила, ритуалы, мифологию и даже невидимые одежды, которые могут распознать только члены банды. Они в высшей степени могущественные и контролируют жизнь всех заключенных. Банды действуют совершенно независимо друг от друга с точки зрения обучения, профессиональной подготовки, дисциплинарного воздействия на членов и с точки зрения управления делами, связанными с каждой бандой. У каждой банды есть свой собственный почитаемый лидер, парламент, символ, приветствие и флаг, но, так как Числовые банды были детищем одного человека, Мзозефи Матебула (псевдоним Нонголоза), все они имеют общие корни (подробнее об этом вы можете прочитать в книге «God’s gangsters» Heather Parker Lewis).

Каждая банда основана на военной структуре с политико-судебной составляющей. Звания и титулы напоминают те, что в британской армии: есть генерал-губернатор, который управляет всем, общий фермер-генерал, который воюет, и врач, который тестирует новоприбывших и определяет их пригодность для конкретных позиций в бандах. Судебная система идентична современной: есть судья, следователь, прокурор и секретарь. Числовые банды продолжают использовать эффективную и сложную организационную структуру, основанную на военной и правовой иерархии, и поддерживаются за счет использования секрета, закодированного языка, эзотерических символов и скрытых ритуалов.

Абсолютно верно, что 27-е являются сдерживающим фактором обоих структур, «клеем» организации, гарантирующим, что она не распадется. Члены банды верят, что возник бы хаос, если бы не было никаких банд, которые следили бы за порядком. Они считают, что влияют на некоторый контроль несмотря на то, что надзирателям все равно. Ценности, которые связывают их, исторические кодексы, структура, обеспечивающая их выживание – за более, чем 100 лет, практически не изменились. И все знают, что вход в эту структуру только один, назад выхода нет. В мире цифр нет ничего случайного или спонтанного, ничто не оставлено на волю случая, никакого отклонения. Члены Числовых банд жестко организованы, они наиболее дисциплинированы, наиболее проникнуты доктриной культа, чем кто-либо когда-нибудь видел. И желания выйти из банды ни у кого нет, что заставляет и дальше продолжать функционировать эту систему из года в год, сохраняя свою кровавую историю.

«55» - новая книга Олега Мальцева об убийстве ножом

нояб 06 2019 / Опубликовано в Спецвыпуск

Криминальная традиция «цифровых банд» из ЮАР (Кейп Таун)

Наш постоянный автор, кандидат психологических наук Олег Мальцев пишет книгу по следам научной экспедиции в Южную Африку. Книга называется «55», почему – останется в тайне до публикации книги. В ней исследуются так называемые «цифровые банды» Кейптауна, а конкретно – их методы убийства ножом. Почему Олег Викторович выбрал именно такую тему и как она соотносится с кругом остальных интересов учёного, «Нераскрытые преступления» попросили рассказать его в эксклюзивной статье. 

Через что приходится пройти исследователю в поисках ответа на вопрос? Как из кусков разрозненной информации собрать стройную и последовательную цельную картину? Как поступить в научно-исследовательском процессе, когда задачи ставились одни, а по ходу выяснились подробности, которые превратились в самостоятельные задачи? Отсечь ли побочную ветвь исследования или наоборот, ухаживать за ней с особой тщательностью и в итоге получить щедрый урожай?

К моему учителю, Мастеру ножа в стиле Кейптаунских «цифровых банд», Ллойду де Джону я попал 2 года назад. Сказать случайно – нет. Сказать специально – тоже. Дело в том, что всё началось с исследования человеческой профессиональной эффективности около 20 лет назад. Это очень простая и при этом очень интересная категория, эффективность. Долгие годы работы научили меня смотреть на человека отдельно с точки зрения его личных качеств и отдельно – насколько он является профессионалом в своем деле.

ЧЛЕН БАНДЫ 27-Х. ФОТО ИЗ АРХИВА ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА В КЕЙП ТАУНЕ

Так вот убивающие ножом, на мой взгляд, одни из тех редких людей, способных бесспорно, безоговорочно продемонстрировать компетентность и эффективность в той деятельности, которой занимаются. И прежде чем прийти к такому умозаключению, мне довелось его многократно проверить в сравнении.  Я жил в Австрии и проводил исследования криминальной традиции, жил в Германии и проводил такие же изыскания, был на Востоке достаточно длительный промежуток времени - всё по тому же вопросу. Мне было чуть больше сорока лет, когда я впервые попал в Штаты – а до того момента просто не было надобности или задач, связанных с этой территорией. Однако и в Штатах я тоже исследовал эффективность и компетентность. В общем, обогнул по этому вопросу весь земной шар, не посетил, пожалуй, лишь Новую Гвинею.

Победа в поединке – лучшее мерило эффективности. Поэтому совместно с газетой «Нераскрытые преступления», журналистом которой я являюсь со дня основания, мы учредили проект по изучению эффективности в поединке. Мы назвали его No Step Back - «Ни шагу назад». Отсняли на видео около тысячи интервью с мастерами боевых искусств по всему миру (все их можно посмотреть на канале YouTube). 

Мастера боевых искусств слывут людьми сверхэффективными, непобедимыми. И вот какая мысль пришла мне в голову: обратите внимание, сколько в мире непобедимых людей, а мир от того лучше не стал, не стал совершенней. По идее, непобедимые мастера должны были взять весь мир под контроль, навести в нём порядок и дать нормальным людям жить по-человечески. Но этого не происходит! Так где же их эффективность? Как измерить их компетентность?

Я создал для этих интервью опросник из десяти вопросами, которые мне как профессионалу виделись достаточно каверзными. Но если человек специалист – он знает, как ответить на этот вопросы. Они не касались секретов мастерства, они касались понимания этим человеком того дела, которому он себя посвятил: боевому искусству. И знаете, когда человека спрашивают, «почему так?», а он тебе отвечает «…нас так учили», это значит, что он не имеет ни малейшего представления о том, что делает. Просто переповторяет то, что ранее увидел, то, что удалось скопировать.

Мастерами поединка наше исследование на стыке социологии, истории, психологии и философии было воспринято «на ура»: тщеславие сыграло с ними злую шутку. Им хотелось себя показать с самой лучшей стороны, но, как вы понимаете, продемонстрировали они себя, в основном, именно с самой худшей. Итальянцы, американцы, африканцы, китайцы, филиппинцы, австралийцы, наши соотечественники, самые знаменитые люди – все бросились давать интервью проекту No Step Back. Отказался только один мастер за все время, некий «маэстро Росси», которого, в общем-то, мы не сильно и ждали, по причине того, что профанизм этого национального позора Италии виден невооружённым глазом; в общем, не надо брать у такого персонажа интервью для того, чтобы понять, что он дилетант.

В силу того, что я одновременно являюсь и ученым, и мастером Дестрезы, Неаполитанского и Палермитанского стилей фехтования, знатоком русской криминальной традиции, южноитальянской (и не только), соединение этих двух качеств способностей и знаний  даёт мне право проводить подобного рода исследования. Занимаясь много лет защитой людей, защитой интересов бизнеса против криминала, я прошёл бесчисленное количество столкновений. Я много лет тренировал телохранителей, и всё это время старался сделать так, чтобы мои люди были наиболее компетентные – по критерию эффективности в городском бою, в том числе, поскольку это самый сложный вид боя, который существует в принципе.

Многие годы работы приучили меня к тому, что люди, которые занимаются подобного рода «занятиями», не всегда являются такими великими и эффективными, как думают о них ученики. Вот не всегда они те, за кого себя выдают! Я эту картину наблюдал и на Востоке, в Африке, в Украине, в России, в Европе. Меня всегда интересовало: как, а главное, зачем некомпетентность и неспособность превращается в авторитет? Неужели это всемирный заговор? Каким образом можно некомпетентного человека, глупого, бестолкового, который ничего не умеет и не знает – превратить в актера, который может сыграть компетентного?

По сути, это же единовременно и краеугольный камень всего бизнеса: ошибешься в партнере или возьмёшь не того на работу – получишь убытки.

Роджер Бэкон в свое время говорил, что «Разум наш слаб в домыслах своих, а посему рассудит нас эксперимент». Поединок и есть этот эксперимент в жизни: двое сошлись – один упал, в итоге - обоснование предельно ясно, быстро и эффективно. Ничего не надо объяснять. Поэтому люди-знатоки в вопросе поединка меня крайне интересовали. А вот мифический ореол, окружающий воинские искусства в мире, наоборот, тревожил – по той причине, что если бы для него были реальные основания, то мы давно бы уже с вами жили в идеальном обществе, построенном и охраняемом «мастерами». Ведь мастера во всех традициях представляются некими значимыми личностями, которые якобы могли научить не только фехтованию, но и жизни.

Вот такая интересная была у меня среда для исследования. И доложу вам, что по окончании проекта No Step Back мы с газетой «Нераскрытые преступления» смогли выдать сертификаты о соответствии даже не половине и не трети из проинтервьюированных мастеров. Вы будете ошарашены, но их оказалось всего трое. Это один сицилиец Бруно, фамилии которого я называть не буду, техасец Джон Ристер и южнофриканец Ллойд де Джонг.

Что касается сицилийца, уже первый разговор с ним дал мне понимание, что это Профессионал с большой буквы. И при этом он не позиционирует себя ни как «воин», ни как «мастер боевых искусств», ни как ещё какой-нибудь кудесник. Он адвокат, очень приличный человек, вообще по нему не скажешь, что он имеет отношение к фехтованию, или к ножевым столкновениям… но в том, что он убивал, нет никаких сомнений. Он был безусловно выше всех, кого я встречал, в искусстве владения ножом. Хоть и не сразу, но я нашёл подход к этому суровому человеку, и он согласился заниматься со мной неаполитанским ножевым фехтованием.

Нож - это прерогатива определенного сословия людей: редко кто берётся за нож и становится фехтовальщиком, не испытывая любви к этому виду искусства. Это самое сложное фехтование, которое существует, ведь шпага, рапира, сабля – они длинные, а вот нож короткий, и вам приходится использовать ноги для того, чтобы сократить дистанцию. Какой бы нож длинный ни был – стилет венецианский, дага норманнская, всё до 42 см считается ножом – всё равно это не шпага, придется ходить ногами.

Почему в России поединок на холодном оружии считался бесчестным? Потому что учиться фехтованию нужно долго. И когда один человек бросает вызов другому, получается такая ситуация, что они находятся на разных уровнях подготовки. И результат поединка известен заранее, в этом случае. Другое дело, пистолет, однако в те времена они были несовершенны, и потому дуэль была Судом Божьим: «кому повезет – Бог решит». Поэтому дуэль на пистолетах была наиболее правдивая, наиболее честная в имперской России.

Обратите внимание, что в Европе, особенно в Италии и Испании, считается, что применение огнестрельного оружия  - это бесчестие. То есть,  мужчина, который взялся за огнестрельное оружие, больше не мужчина, больше вообще не человек. На таком мужчине ставится жирный крест. Они объясняют это просто: «Ты же знал, что надо уметь держать клинок в руках, кто тебе мешал тренироваться? Кто тебе мешал работа с клинком всю свою жизнь, точа мастерство для того момента, когда дойдет дело до дуэли или войны, чтобы ты мог себя показать? Ты бездельник и лентяй. Получай то, что тебе положено. Чтобы ты знал, кто ты».

За время своего исследования я общался с людьми, учился у мастеров, перенимая их фактический опыт выживания и управления ситуациями в городском бою, изучал письменные источники. В основном, старинные: испанские, португальские, южноитальянские. Я как учёный задействовал все возможности для того, чтобы понять систему боя клинком.

Книга, которую я пишу сейчас, «55», не о фехтовании как состязании. Она именно об убийстве ножом. Фехтование и убийство – очень разные категории, вы со мной согласитесь. Хотя непревзойдённый мастер неаполитанского фехтования конца XVI – начала XVII века Франческо Виллардита учил эффективности поединка так: «Не надо фехтовать, нужно просто убить». Никаких приёмов обороны, как принято в состязании, для него не существовало – наступление, наступление и ещё раз наступление. По сути, это то, что Сифу Ристер постоянно говорил мне на занятиях: «Прекратите бить шпагу противника, бейте противника, не надо бить его клинок!»

Подготовленные согласно этому принципу люди существовали в определенные времена по всему миру. Как пример, приведу специальных монахов из ордена францисканцев, Beati Paoli – «Блаженные из Паолы» - в Палермо, которые восстанавливали справедливость при помощи клинка там, где это не получилось сделать обычным путём. Они не фехтовали ни с кем, они просто убивали, у них поединков не было. Удар – и сразу насмерть. Во множестве литературных произведений есть такой персонаж: человек, который убивает ножом, для которого это его ремесло.

У Дюма в «Королеве Марго» есть такая сцена, в которой Марвель не смог убить адмирала-гугенота, попал в портфель из пистолета, и тогда все поняли, что пистолет - это самое плохое средство для того, чтобы убивать, ненадёжное. А нож – это вещь железно надёжная. И поэтому,  по сути,  убийство ножом было возведено в ранг культа. Сколько людей в Венеции погибло после удара стилетом? Шпага длинная, пока ее достанешь в узких улочках, тебя уже два или три раза коротким стилетом убьют. По сути, мы могли бы сказать, что в профессии убийцы ножом законодателем мод всегда были венецианцы и немцы. Если вы возьмете документы, которые остались нам, то нож вы увидите только у венецианцев и немцев. В Германии это одна форма: борьба с ножом. А у венецианцев именно фехтование с ножом, то есть до борьбы дело не доходит, всё решается на дистанции.

Но я пишу «55» именно по результатам южноафриканского научного исследования. С этой субкультурой меня познакомил Джон де Ллойд. Как известно, африканцы никакого клинка никогда не имели, их оружие – это палка, а ножом африканцев научили пользоваться ножом колонизаторы-португальцы, и они сделали из него культ. Для числовых банд Кейптауна нож – это Бог.

Ллойд на первом этапе моего обучения жил в Арабских Эмиратах, работал в какой-то компании, и я летал к нему учиться туда, Африки пока не было. А когда начинался «второй курс», он уже вернулся домой в Кейптаун. И так мне пришлось с замиранием сердца открыть для себя Южную Африку.

Из книги вы сможете узнать о ходе погружения в криминальную среду Кейптауна – поверьте, это очень яркий экскурс. До сих пор никто его адекватно не излагал, большинство интервью с членами «цифровых банд» - это подделка. В книге я отдельно анализирую этот вопрос. Дело в том, что африканцы давно уже поставили на поток продажу таких интервью для телевидения, книг и статей. Достаточно сказать о том, что даже мой учитель Ллойд рассказывал о том, что за 30 тысяч долларов организовывается «экскурсия» в кварталы южноафриканского криминала. Хотя при этом за всё время занятий с господином Ллойдом было очень сложно вручить ему хоть какие-то деньги. Конечно, от вложения в кейптаунский криминал тридцати тысяч долларов я вежливо, но уверенно отказался. Мы с помощниками обошлись своими навыками и умениями сориентироваться в незнакомой среде.

У меня, вообще, с Ллойдом странные отношения, все считают, что он во мне души не чает, что я лучший его ученик и так далее. Но это не правда. Ллойд очень сдержанный человек во всех отношениях, демонстрировать своё расположение вам он не станет. Он очень милым бывает, очень приветливым. Но в основном он busi – постоянно занят. Его так и прозвали: Мистер Бизи. Он всем всячески демонстрирует,  что вы мешаете ему жить, постоянно отвлекаете его от чего-то очень важного, например, от изготовления визитки. По сути, он издевается над человеком, который сидит перед ним. Так как Ллойд прекрасно говорит по-английски, мы с помощницей буквально клещами доставали из него информацию об африканской криминальной традиции. Именно клещами. Работать с ним было очень тяжело, он категорически не хотел, чтобы я знал больше, чем мне положено знать на определенный момент времени. А я такой, знаете, научный парень, и хотел знать всё, поэтому всячески с Ллойдом работал для того, чтобы получить  максимальное количество информации.

Отдельное внимание в книге «55» отведено предпосылкам формирования психологии киллера: что толкает человека стать вот именно таким. По сути своей я психолог и философ, и смотрю на феномен убийства одновременно с разных сторон. Очень многие люди смогли бы убить человека пистолетом, но не каждый способен убить ножом – надо обладать другой степенью решимости, другими человеческими качествами.

Как мастера отличить от не-мастера? Количеством трупов. 98% проинтервьюированных мною никаких трупов за собой не оставляли, а просто игрались в спортивном зале резиновыми клинками, натянув на себя огромное количество защиты. Маска, говорил мастер Микеле Алаймо из Палермо, всё меняет: у человека пропадает страх, он такой активный, спортивный. Когда перед человеком противник с реальным ножом, который без напряжения пробивает тушу мяса по рукоятку, он просто застынет в оцепенении. Применение защитных средств меняет всё. Попытка фехтовать не металлическим клинком, а резиновым, меняет всё. Раньше наши предки учились фехтовать тупым оружием. Просто брали настоящее оружие и делали его тупым, но это оставался металл: каждый удар, каждый выпад – это перлом ребра или что-нибудь ещё. И все прекрасно знали об этом.

По сути, сегодня воинское искусство превращено в фитнес, способ держать себя в хорошей физической форме, не более того. Бокс это тоже всего лишь спорт. В поединке это не поможет. В поединке нужно мастерство, навык.

Для меня всегда самыми честными людьми в этом были криминал и военные. Военным фехтование нужно по службе, а криминалу – по работе. Они никогда не делали никакого ореола из того, что они фехтовальщики. Очень много мужчин сегодня никогда не держали оружие в руках. Именно клинок делает из этой «заготовки» мужчину.

Это исследование уникальное, потому что мы начинали исследовать эффективность, продолжили компетентностью и получили огромные результаты в этой области, доказав, что подавляющее большинство, 98% «мастеров» ни малейшего представления не имеют о том, что они делают. А в результате пришли к африканской системе, которая кардинально отлична от общей системы, принятой в любой другой точке мира. Мы нашли уникальную систему, уникальную логику и философию, которая, безусловно, не могла остаться без внимания ученого. Прошло уже три года, а исследование южноафриканской традиции до сих пор не остановилось, потому что, поверьте, здесь есть что исследовать.

Книга «55» в некоем роде является промежуточной, поскольку в следующем году мы с доктором юридических наук Александром Саинчиным намерены издать монографию о психопортрете наёмного убийцы, то есть киллера. И вот к этой монографии я готовлюсь путём написания научно-популярной книги. Засим разрешите откланяться, честь имею!